Любимая бывшая жена

— Нам нужна независимость, Эмили. Моя мать никогда не откажется от контроля над компанией «Касас текстайл». Моя дядя подарил мне небольшую фирму, но… — Хавьер посмотрел в сторону, словно ему было трудно обсуждать эти вопросы. — Мне следовало идти своим путем. А потом Санти стал искать инвесторов для своего фильма. Никто не хотел его финансировать. Он собирался бросить свою идею, а я не мог этого допустить. Поэтому я рискнул. И я вложил много, слишком много денег в его фильм. Мой дядя, если бы он знал, забрал бы у меня свой бизнес, посчитав меня чокнутым. Но я приготовился к большим финансовым потерям. Поэтому я работал в три раза усерднее, чтобы компенсировать любую возможную потерю.

— Хавьер…

Она ничего об этом не знала и только теперь начинала осознавать, как мало Хавьер рассказывал ей о себе, пока они были женаты.

— Конечно, в конце концов все обошлось. — И она поняла: он говорит о прибыли в миллионы долларов.

— Почему ты сразу не сказал?

— Потому что это была моя ответственность, — ответил он, стукнув кулаком себя в грудь. — Это был мой выбор, мое решение вложиться с риском, и мне было необходимо все исправить.

— Но, как твоя жена, я хотела разделить с тобой это бремя.

— Нет. Как твой муж, я хотел защитить тебя от любых проблем.

— Именно поэтому я чувствовала себя одинокой в браке. Ты отстранился от меня. Ты не делился со мной новостями и так зациклился на деньгах и будущем, что забыл меня и настоящее.

— Нет! Все было ради тебя, Эмили, разве ты не понимаешь? Я никогда тебя не забывал.

— А как насчет Франчески? Ты оставил меня на взлетно-посадочной полосе на три часа.

Хавьер посмотрел на нее в замешательстве:

— Я не…

Эмили горько рассмеялась:

— Ты забыл тогда. Не знаю, почему я решила, что ты вспомнишь сейчас.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о той ночи, когда ты купил мне платье с пайетками.

Хавьер стиснул зубы, подавляя гнев. Он очень хорошо помнил тот вечер, когда Санти сообщил ему прогноз по выручке от фильма. Это было за пределами их самых смелых фантазий. До премьеры оставалось три дня, и он купил Эмили мерцающее платье. Хавьер хотел, чтобы она была рядом с ним на красной ковровой дорожке. Он вернулся домой позже, чем планировал, поэтому распорядился, чтобы магазин не закрывался и он смог забрать платье.

— А при чем тут Франческа? — спросил он.

Эмили посмотрела на него с такой болью, что у него на шее выступил холодный пот.

— В тот вечер, когда ты купил мне платье, ты согласился пойти со мной на вечеринку к Франческе. Мы должны были лететь обратно в Англию.

Хавьер сжал кулаки, когда глаза Эмили заблестели от слез.

— Я ждала три часа. Ты пришел домой поздно тем вечером, отдал мне платье и пригласил меня на какое-то важное, по твоим словам, мероприятие.

Она покачала головой, и водопад ее золотистых волос замерцал в лучах закатного солнца. Хавьер пытался вспомнить, что она приглашала его на вечеринку к Франческе, но не мог.

— Та вечеринка была так важна? — спросил он, ненавидя себя то, что не помнит событие, разрушившее его брак.

— Я хотела, чтобы мои друзья встретились с тобой, перестали шептаться о нас и смотреть на меня с жалостью, словно я совершила огромную ошибку.

— Мы не совершали ошибок, Эмили.

— Нет? Мы были так молоды, Хави. Мне было девятнадцать, тебе двадцать один. Мы поженились через три месяца после знакомства.

— Значит, вместо того, чтобы прийти на премьеру фильма Санти… — Он не договорил, не желая, чтобы Эмили услышала боль в его голосе.

— Я ушла. Я ушла, надеясь, что ты наконец меня заметишь. Меня не волновали деньги, Хавьер. Мне не нужна была наша безопасность, я думала о нашем браке, — сказала она, предвосхищая его попытки оправдать свои действия.

Он насторожился:

— Почему ты говоришь в прошедшем времени, Эмили?

— Потому что ничего не изменилось. Ты по-прежнему принимаешь решения на основе своих желаний. Я не могу раствориться в тебе, — прерывисто ответила она.

В глубине души Хавьера зародилась паника, которую он никогда не испытывал раньше. Если Эмили уйдет от него сейчас, то она никогда не вернется. От волнения у него пульсировало в висках.

Он все исправит. На этот раз он не может проиграть.

— Мне пора уезжать, — сказала Эмили, отодвигая стул от стола.

— Две недели, — выпалил он. — Дай мне две недели!

— Хавьер…

— Ты моя должница, — жестко произнес он.

— А что потом? Ты отпустишь меня через две недели?

— Если ты этого захочешь. — Отвечая, он знал, что ничем не рискует.

Хавьер Касас никогда не заключал сделку, в которой не мог выиграть. Возможно, он недооценил Эмили, но он знал, что ей нравится и чего она хочет. Он просто даст ей то, что она пожелает, и она снова будет рядом с ним.

— Ты дашь мне развод? — сказала она.

Нет.

— Если ты этого захочешь.

Он сжал кулаки под столом.

— У меня условие. Мы не будем заниматься сексом эти две недели.

Он глотнул ртом воздух:

— Эмили, не глупи!

— Я не шучу, — настаивала она, румянец залил ее щеки. — Ты красивый и решительный, и ты постоянно мешаешь мне злиться на тебя.

— Эмили, если тебя так легко заставить не злиться на меня, может быть, ты вовсе на меня не злишься?