Любимая бывшая жена

— Потому что Санти — мой брат, — просто сказал он. — Не по крови. Но мы подружились на детской площадке, когда нам было по шесть лет. Однако я ввязался в настоящую авантюру не только ради Санти, — признал он. — Мне нужно было стать независимым от Гаэля и Ренаты. Мне хотелось добиться успеха.

И впервые за шесть лет Эмили поняла, что имеет в виду Хавьер. Теперь, когда у нее был свой бизнес, она ужасно гордилась своими успехами.

— Когда фильм Санти собрал в прокате более ста миллионов… — Хавьер поднял руку к небу и пожал плечами. — Нам невероятно повезло. Я снова инвестировал в фильм Санти, а также в другие начинания. За эти годы я потерял немного денег, но заработал невероятную сумму. Теперь я занимаюсь благотворительностью, но у меня еще много денег.

Эмили знала Хавьера достаточно хорошо, чтобы понять, что дело было не столько в деньгах, сколько в достижении той личной цели, которую он поставил перед собой. Он всегда был целеустремленным и даже безжалостным.

— Твои успехи поражают, Хавьер, — сказала она, положив ладонь на обнаженную кожу его предплечья, отчего он вздрогнул.

Простые слова жены поразили его как удар. Он замер, осознав, что никто и никогда его не хвалил. Ему чаще всего просто завидовали. Признавая его достижения, Эмили смотрела на него голубыми глазами с серебряными искорками.

— Наверное, твоя мать радуется за тебя.

Хавьер посмотрел в сторону:

— Она не знает.

Эмили нахмурилась и замедлила шаг:

— Что ты имеешь в виду?

Рената была черной дырой, в которую Хавьер мог вливать деньги до конца своей жизни, и она никогда не будет довольна. Но Эмили заслуживала объяснения, каким бы неприятным оно для него ни было.

— Она… — Он изо всех сил пытался подобрать слова. — Она ужасная эгоистка. О, она может быть общительной и дерзкой, даже смешной, но она очень сложный человек.

Он знал: его уклончивые описания не развеют замешательство Эмили. Подведя к скамейке, он жестом пригласил ее сесть.

— Ты спрашивала меня, что готовила мне мать, когда я болел в детстве. Нам запрещалось болеть, — сказал он, проглатывая воспоминания. — Мы мешали ее планам или отвлекали ее внимание. — Он покачал головой, удивляясь и сегодня, как он тогда старался поверить ей. — На первый взгляд мы выглядели счастливой семьей. Но ее жажда внимания была и остается неутолимой. Хуже всего, когда она не замужем. — Он стиснул зубы, и его шею свело от напряжения. — И если мы не уделяем ей внимания, которого она жаждет, она становится грубой, злобной и жестокой. Но если мы опекаем ее, то она щедра на любовь и внимание. До рождения Габи она забирала меня из школы, и мы ездили на роскошные каникулы на греческие острова и Карибское море. Она одевала меня в красивые костюмы и учила танцевать. Объясняла, как быть порядочным мужчиной, дарить ей подарки и делать правильные комплименты.

— А твой отец?

— Он ушел до моего второго дня рождения после того, как чуть не разорил «Касас текстайл». Когда я ошибался или делал что-то не так, мать говорила мне, что я такой же, как мой отец. В детстве я боялся совершить ошибку.

Он удивился, когда Эмили разжала руку, сжатую в кулак, и переплела свои пальцы с его пальцами. Она отвела его волосы от лица и обхватила ладонью его щеку.

— Я бы перестал с ней общаться, если бы мог…

— Но?

Хавьер покачал головой:

— Габи. Я не могу оставить ее одну с Ренатой. Однажды я пригласил Габи приехать и пожить со мной.

Напряжение в теле Хавьера говорило о том, как тяжело ему дается этот разговор. Было ясно, что его сестра осталась с Ренатой. Он покачал головой.

— Сейчас я могу защитить Габи, если только буду давать Ренате деньги, которые она просит.

Эмили сочувствовала Хавьеру. Она не представляла, как можно постоянно быть в заложниках у родителя, не зная, чего от него ожидать.

— Но я боюсь, что тем самым позволю ей стать монстром, — сказал он.

Эмили покачала головой.

— Хави, — мягко упрекнула она. — Ты ее сын, а не отец или муж. Вы не ровня, и ты не отвечаешь за нее.

Хавьер отмахнулся от слов Эмили. Она не сумеет его понять. Да, Рената бывает отвратительна, но она его мать. Она — в отличие от его отца — не бросила его на произвол судьбы. Словно почувствовав, что ее слова не услышаны, Эмили обернулась и посмотрела на вход во дворцы Насридов. — Наверное, ты еще можешь сделать что-нибудь для Габи. Хавьер кивнул. — И, может быть, есть шанс наладить отношения с Ренатой. Ты можешь изменить свое отношение к ней. Размышляя над словами Эмили, Хавьер проследил за ее взглядом на тронутое солнцем розово-красное богатство зданий. — Значит, ты миллиардер. Если это так… Хавьер внезапно хохотнул, и тяжесть в его груди немного ослабла. Эмили заставила его встать со скамейки и начала рассказывать историю места, которое он хорошо знал. Она непринужденно описывала, как различные культурные влияния привели к созданию того, что легко можно считать одним из чудес современного мира.