Лисичка и крокодил

— Все в порядке. Он просто делает свою работу, — поспешил сказать Виктор, прежде чем она съела врача. Она тихонько всхлипнула. — Я знаю, что ты беспокоишься. Потребуется больше, чем несколько пистолетов, — и даже больших дробовиков, — чтобы уложить меня. Если ты хочешь помочь, тебе нужно вернуться в человеческую форму.

Она снова заскулила.

— Не помнишь как?

Рыжая голова опустилась.

Он хотел сказать ей, чтобы она не волновалась, чтобы попыталась расслабиться, но закашлялся — отвратительный влажный кашель, полный боли и брызг крови.

А потом Виктор и вовсе не смог ничего сказать, потому что доктор ткнул его чем-то, и в какофонии пронзительного тявканья лисицы, тревожных криков Мейсона и гула приближающегося вертолета тьма все-таки пришла за ним.

***

Рене проснулась в чистом халате, свернувшись калачиком на больничной койке рядом с Виктором. Вздрогнув от неожиданности — она не помнила, как оказалась здесь, — она резко села.

Что случилось? Она помнила, как мужчины наставляли на них оружие. Потом они выстрелили в Виктора! Потом — ничего.

Да, они выжили, но как? Они находятся в руках злодеев? Или их спасли?

— Мы в безопасности.

Голос Виктора, низкий и хриплый, привлек ее внимание. Она окинула взглядом его бледное лицо, усталые желтоватые глаза, а затем заметила повязки на груди.

Рене провела дрожащими пальцами по ткани.

— В тебя стреляли.

— Не в первый и, вероятно, не в последний раз. Я буду жить. Благодаря тебе.

— Мне? Что я сделала? Я ничего не помню после того, как потеряла сознание. Я такая слабачка.

Она никогда не завоюет сердце Виктора, если будет падать в обморок в моменты опасности. Виктору нужен был кто-то сильный, как он. И она так надеялась, что сможет стать такой. Но она снова испугалась и — БАМ! Очнулась только после того, как все уже было кончено.

— Ты ничего не помнишь?

В ответ она покачала головой.

Он шумно выдохнул.

— Черт. С чего мне тогда начать?

— Кто нас спас?

— Ты. Или, точнее, твоя лиса.

— Я не могу менять форму, — ответила она тут же.

— О нет, можешь. И еще как. Твоя лиса пугает… она размером с дом.

— Ты обманываешь меня. — Но по его глазам она видела, что это не так. — Но как? Почему сейчас?

— Я подозреваю, что перемена произошла из-за опасности, в которой мы оказались.

Опасность для него, должен был он сказать. Рене была готова на все, лишь бы спасти его.

— Что я делала после того, как сменила форму?

Неуверенность омрачила его лицо.

— Ты уверена, что хочешь знать?

Нет!

— Да.

— Судя по тому, что нашей команде удалось найти, ты изменила форму и потом просто набросилась на похитителей.

Рене изумленно уставилась на него.

— Я убила их?

— Да.

Блеск в глазах Виктора говорил о том, что он что-то скрывает. Она просто знала это.

— Что ты недоговариваешь?

— Не знаю, стоит ли тебе говорить.

— Скажи же мне. Я имею право знать. — Насколько все может быть плохо?

— Ты не просто убила плохих парней, Рене, ты их съела. По крайней мере, большинство из них. Команда FUC нашла несколько кусочков плоти.

Сначала она не могла поверить, но потом реальность осознания настигла ее. «Я превратилась в гигантскую лису, а потом съела этих ублюдков? Это же…»

— Потрясающе! — И, возможно, это объяснило, почему у нее во рту был такой вкус, будто она съела один из стейков Виктора. Надо не забыть почистить зубы.

— Почему потрясающе? — Он наморщил лоб.

Спрыгнув с кровати, Рене потрясла кулаками.

— Я надрала задницы. Не брала пленных. Я, наконец, заступилась за себя. — Ее улыбка угасла. — Хотела бы я помнить.

Было бы потрясающе помнить, что такое мужество. Но, эй, важно было просто знать, что она смелая. Просто нужны были правильные условия, чтобы позволить храбрости выйти наружу.

— Гм, ну, Мейсон сфотографировал твоего зверя. Я могу попросить его показать фото, если хочешь.

— Конечно! — Может быть, теперь, когда она точно знала, что превращение возможно, ей будет легче это сделать. — Значит, мы в руках хороших парней?

— Да. Надоедливых идиотов из FUC, которые не отпускают меня домой спать в моей собственной постели.

— Как мы сюда попали?

— Вертолет.

— Я тоже?

— Да. Хотя сначала доктору Мэннерсу пришлось пригрозить, что он бросит тебя, если ты не вернешься в человеческий вид. Как только твоя лиса поняла, что мы серьезно, ты вернулась в человеческий вид и упала в обморок, как девчонка.

— Вовсе нет.

— Да, и прямо на меня, большое спасибо.

Она поморщилась.

— Ой, прости.

— Я буду жить.

Забравшись обратно на кровать, она подоткнула одеяло вокруг него.

— Ты все еще ранен.

— Я все еще исцеляюсь, — поправил он. — И я исцелюсь гораздо быстрее, если они позволят мне уйти.

— В тебя стреляли. Тебе нужно отдохнуть.

— Когда ты получила диплом врача? — рыкнул он. Но она не обиделась. Она достаточно хорошо знала Виктора, чтобы понять: ему не нравится быть слабым перед ней.

— Ты ворчишь, когда тебе больно. К счастью для тебя, я справлюсь. Нравится тебе это или нет, я не выпущу тебя из постели, — объявила она.

— Ты властная, — проворчал он, но она услышала в его голосе нежность.

— Обеспокоенная, — поправила она, прижимаясь к нему.