Лихое время. «Жизнь за Царя»

— Украл, — согласился Авраамий без особой вины в голосе. — А что делать-то было? Забесплатно, да под расписку, может, и дал бы кто, да искать мне невмочь было. Спешил сильно. Мы, почитай, две недели, что в дороге были, не ели толком и не спали, все на ходу.

— За две недели от Москвы до Соловков? — удивился игумен. — Да за две недели струг от Вологды до Колмогор не пройдет. Как это ты исхитрился?

— Вот и говорю, спешили мы. Все же не дело это, чтобы тело поверх земли лежало.

— Эх, келарь, келарь, отчаянная ты головушка, — покачал головой настоятель. — Не всякий помор в эту пору в море выйти рискнет. Сохранил вас Господь…

— На все Его воля, — перекрестился Авраамий. — Опасался я — сумею ли до Соловков-то дойти? Все ж пятнадцать лет минуло. Боялся — не уйдем ли куда-нибудь к свеям али на Грумант. Ну, смилостивился Господь…

— Ладно, — махнул рукой игумен. — Князя мы завтра отпоем, похороним. Домовину недолго изладить. Море поутихнет, коч велю хозяину отогнать, чтобы до льдов успеть. Ну, алтын ему в подарок пошлю. Одно разорение с тобой… — пошутил настоятель.

— Отработаю, — покорно кивнул Авраамий.

— Куда же ты денешься? — хмыкнул отец Антоний. — Уж грех-то я на себя возьму, раз такое дело, а вот отработать самому придется. Ну, ты вначале новости сказывай. Глядишь, половину отработки скощу. Иная новость дорого стоит. Что там в мире-то делается?

— Ну, какие еще новости… — задумчиво изрек келарь. — Про царя Василия слыхал что-нибудь?

— Ну, только то, что в мнихи его насильно постригли да в Чудов монастырь отвезли. Так это уже давно было.

— Помер царь-то, — перекрестился Авраамий. — Ляхи его в Кракове голодом пытали да до смерти запытали. Хотели, чтобы от венца царского отрекся да Владислава русским царем признал. А он одно твердит: «Клобук монашеский, не гвоздями прибит. Я, мол, русский царь, царем и останусь!»

— Царствие Небесное, — перекрестился теперь и настоятель. — Молились мы за Василия Ивановича, как за Государя Всея Руси. Старцы Соловецкие, что в Великой Схиме пребывают, решили, что незаконно его в иноки постригли.

— Вот патриарх Ермоген, Царствие ему Небесное, так же считал. Говорил — коли князь Туренин клятву монашескую давал, то, значит, не Шуйский иноком стал, а Туренин.

— А сам-то ты, Авраамий, ездил же иноземца в цари звать?

— Ездил, — не стал кривить душой келарь. — Велено было ехать, я и поехал. Как Святейший патриарх велел, так я и сделал.

— По приказу ли? — пристально посмотрел на Авраамия настоятель. — Сам-то как думал?

— Сам-то как… — хмыкнул келарь. — Да и сам, отче, подумывал было — а не лучше ли будет, коли царь на Руси появится? Рюрик, Трувор да Синеус кем были? Варягами, сиречь, свеями. А пришли на Русь, так русскими стали. А они ведь еще и язычниками были, идолам кланялись. Принял бы королевич православие, язык выучил, на какой-нибудь девице-боярышне наших кровей женился, вот русским бы и стал. Ну а раз Владислав католиком остаться решил, то, стало быть, не нужен нам такой царь. Свой нужен, исконный.

— Вот так вот, — вздохнул настоятель. — И патриарха ляхи уморили, и царя… Без патриарха и архиереев некому ставить, а без них — попов негде взять. Кое-где мужики сами выбирают. Ну, это-то еще куда ни шло, — махнул рукой отец Антоний. — Поморы, вон, издавна сами попов ставят, а уж потом за благословлением идут. Хуже, коли совсем без духовников… Ереси так по земле и ползут.

— Это да, — кивнул Авраамий. — На Москве, вон, жидовствующие опять объявились. Ладно еще, что католики их не особо жалуют. На деревнях, сам не видел — врать не стану, народ сатане стал кланяться. Мол, раз беды кругом, значит, Бог от нас отвернулся. Ну а Бога нет, будем дьяволу кланяться.

— Ну, с этим-то мы справимся, — уверенно кивнул игумен. — Главное, чтобы народ в схизматики не подался…

После затянувшегося молчания Авраамий спросил:

— Как у вас-то, отче? Слышал, тоже не все ладно.

— Куда уж, ладно, — вздохнул настоятель. — Весь прошлый год свеи донимали. Вначале король грамотку прислал — не хочет ли обитель его русским царем признать? Мол, признаете, будете жить как у Христа за пазухой. Ну, я ему и отписал — мол, хоть и нет у нас царя, но будет нужен, так своего, природного выберем, а иноземцы не нужны. Не велел патриарх иноземцам кланяться, так тому и быть.

— Обиделся король-то?

— А как же. Как грамоту получил, так и приказал волости монастырские зорить. Лесу сколько попортили да пожгли, ироды! Всю нынешнюю весну трудников посылал новый лес сажать. Новые-то деревья когда еще вырастут? Вначале на Колу пришли, так я туда стрельцов наладил. Выгнали шведа. А им все неймется! Корабли у обители все лето простояли. Разведку высылали. Мужики местные хотели послухов этих куда-нибудь в болото отвести, да там и оставить, но я не велел. Пусть, думаю, посмотрят, не жалко. Ну, видимо, донесли лазутчики, что вокруг обители стены каменные стоят, так они и нападать не посмели. Ближе к осени обратно ушли.

— Ну, не зря, значит, мы камень-то таскали, — сказал Авраамий, вспоминая, как в былые времена он таскал камень, что в изобилии валялся по всему острову.