Liberalism and Its Discontents

Индивидуализм в семье - мать всех индивидуализмов. В традиционных обществах родственные связи являются доминирующим структурирующим принципом социального порядка. Не правительства, а родственники устанавливали правила, ограничивающие индивидуальный выбор. Как я объяснял, расширенные родственные группы начали терять свою силу сначала в Европе, где католическая церковь в раннем средневековье изменила правила наследования, чтобы ослабить способность родственных групп контролировать наследование имущества. Германские варвары, захватившие Римскую империю, были организованы в патрилинейные племена, но их обращение в христианство быстро разрушило эти родовые связи и заменило их более договорными и индивидуалистическими отношениями господства и подчинения, которые мы называем феодализмом. Европейское законодательство стало официально защищать право отдельных лиц, а не родственных групп, покупать, продавать и наследовать имущество, распространяя эти права не только на мужчин, но и на женщин. Наиболее ярко эта тенденция проявилась в Англии, которая, что неудивительно, стала родоначальницей современного индивидуализма.

Поэтому не случайно, что Англия стала и родиной современного капитализма. Современные рынки зависят от обезличенности сделок: если вы вынуждены покупать и продавать в основном у родственников, то масштабы и эффективность экономики, которых вы можете надеяться достичь, будут ограничены. Институты прав собственности и обеспечения исполнения контрактов с помощью третьих лиц, таких как суды и арбитражи, были призваны расширить сферу действия рынков и позволить взаимодействовать незнакомым людям. Таким образом, экономический рост, которому способствовал экономический индивидуализм, стал одной из главных движущих сил его распространения по всему миру.

Абсурдно думать, что на данном этапе истории мы можем изменить курс и каким-то образом отбросить современный индивидуализм, что означало быотбросить назад последние тысячи лет человеческой истории. Либеральный индивидуализм не исключает и не отрицает человеческую общительность, он просто означает, что большинство социальных связей в либеральном обществе в идеале будут добровольными. Вы можете объединяться с другими людьми, но то, к каким группам вы присоединяетесь, в максимально возможной степени является вопросом личного выбора. Именно это и создает то гражданское общество, которое мы видим вокруг себя. Основная идея либерализма - защита индивидуального выбора - по-прежнему остро востребована современными людьми, причем не только на Западе, где зародились либерализм и индивидуализм, но и по всей планете, в каждом обществе, которое находится в процессе модернизации. Но поскольку человек - существо социальное по своей природе, этот растущий индивидуализм всегда воспринимался неоднозначно. Хотя индивидуумы всегда возмущались строгостями, налагаемыми на них "обществом", они в то же время жаждали узов сообщества и социальной солидарности и чувствовали себя одинокими и отчужденными в своем индивидуализме.

Таким образом, проблема неолиберализма в экономике заключается не в том, что он исходил из ложных предпосылок. Его предпосылки часто были правильными, просто они были неполными и часто исторически условными. Дефект доктрины заключался в доведении этих предпосылок до крайности, когда преклонялись перед правами собственности и благосостоянием потребителей, а все аспекты государственной деятельности и социальной солидарности принижались.

 

Глава 4. Суверенное Я

Индивидуальная автономия была доведена до крайности правыми либералами, которые думали прежде всего об экономической свободе. Но до крайности довели ее и левые либералы, которые ценили иной тип автономии, ориентированный на самореализацию личности. В то время как неолиберализм угрожал либеральной демократии, порождая чрезмерное неравенство и финансовую нестабильность, левый либерализм перерос в современную политику идентичности, разновидности которой стали подрывать предпосылки самого либерализма. Концепция автономии была абсолютизирована таким образом, что поставила под угрозу социальную сплоченность, и на ее службе прогрессивные активисты стали использовать социальное давление и силу государства, чтобы заставить замолчать голоса, критикующие их программу.

Расширение сферы индивидуальной автономии происходило в двух областях. Первая - философская, где значение личной автономии неуклонно расширялось от выбора в рамках установленной морали до возможности выбора самой морали. Вторая - политическая, где автономия стала означать автономию не отдельного человека, а группы, в которую он включен. В первом случае автономия абсолютизировалась над всеми остальными человеческими благами, а во втором оспаривались некоторые исходные положения либерализма, например, его акцент на универсализме человека или требование толерантности.