Лев Африканский

— Отчего бы тебе самому не выступить с армией? Разве ты не моложе его лет на тридцать?

— Одержи я победу, он испугается моего возвращения во главе войска.

Оглядевшись, он заметил коптские крест и икону на стене и улыбнулся, почесав в затылке. Да и то сказать, было отчего: перед ним сидел магрибец, одетый на египетский манер, женатый на черкешенке, вдове османского эмира, в доме которого висят атрибуты христианской религии! Только было собрался я рассказать ему о том, как мне достался этот дом, как он опередил меня:

— Эти предметы не оскорбляют меня. Милостью Божией теперь я мусульманин, но родился христианином, был крещен, как султан, как все мамлюки.

После чего встал и поблагодарил меня. Нур сидела в темном углу комнаты и в беседе участия не принимала. Но была явно довольна:

— Ради одной этой встречи стоило совершить такой неблизкий путь.

Вскоре события подтвердили ее правоту. Стало известно, что в конце концов султан решил отправиться в поход. Его гвардия вышла с ипподрома, пересекла площадь Румайла и двинулась по Бычьему склону и улице Салиба, где в ожидании зрелища собралась толпа. В числе зрителей находился и я. Когда султан под овации вышел вперед и находился в нескольких шагах от меня, я обратил внимание на то, что золотая ажурная птица с его зонта — мамлюкская эмблема — заменена на золотой полумесяц; вокруг меня зашептались, что замена была произведена по получении письменного приказа, поступившего от падишаха. Это ставило под сомнение религиозный пыл Канзоха.

Во главе нескончаемого султанского кортежа выступали верблюды — полтора десятка рядов со сбруей, украшенной тканными золотом помпонами, и еще полтора десятка — со сбруей, украшенной разноцветными помпонами из бархата, за ними шла кавалерия с сотней боевых коней впереди, в стальных с золотой насечкой доспехах. Потом появились паланкины на мулах, убранные желтыми шелковыми полотнищами, — в них находились члены монаршей семьи.

Накануне Туманбей был назначен великим эмиром Египта, наделенным всеми полномочиями, присущими его новому статусу, однако, по слухам, султан увозил с собой всю казну — несколько миллионов динар, а также самое ценное — предметы из королевских запасников.

Я просил Нур сопровождать меня, чтобы воочию увидеть то, чему она споспешествовала. Она отказалась под предлогом плохого самочувствия. Мне показалось, она хотела избежать появления на людях, но вскоре я узнал, что она беременна. Слишком бурно выражать свою радость я не осмеливался, поскольку, хотя в свои без малого тридцать и желал всеми фибрами души сына, зачатого от меня, понимал, что отныне не мог покинуть Нур либо бежать с ней из Каира, как того требовал здравый смысл.

Миновало три месяца, мы регулярно получали вести о продвижении султана Канзоха: Газа, Тибериада, Дамаск, где произошел досадный случай. Один держатель гостиницы «Монетный двор», некий еврей по имени Садака, согласно обычаю, стал бросать новые серебряные монеты под ноги коня Канзоха во время торжественного въезда того в город. Стража султана бросилась собирать их, так что в суматохе султан едва-едва не оказался на земле.

После Дамаска Канзох отправился в ал-Хамму, оттуда в Алеппо. А дальше — тишина! Более трех недель не поступало ни одной вести. Вначале даже слухов не было. И только в субботу, на шестнадцатый день шаабана 14 сентября 1517 года, до цитадели добрался гонец, задыхающийся и весь в пыли: в Марж Дабеке, неподалеку от Алеппо, произошла битва. Султан принял в ней участие: в белом плаще, в шапочке, с топором на плече, в окружении халифа, четырех кади и сорока носильщиков Корана. Сперва верх одерживала египетская армия: было захвачено семь знамен неприятеля и артиллерийские орудия, поставленные на повозки. Однако султана предали, это сделал Хайрбак, правитель Алеппо, снюхавшийся с османами. Командуя левым крылом, он повернул назад, что вызвало заминку во всем войске. Когда Канзох понял, что произошло, его хватил удар. Упав с коня, он умер на месте. В неразберихе его тело даже не было найдено.

Жители Каира были глубоко потрясены случившимся, вскоре поползли слухи о продвижении неприятеля по тому пути, который проделал султан некоторое время назад, только в обратном направлении. Сначала Алеппо, потом ал-Хамма оказались захваченными. В Хан ал-Халиле египтянами были разграблены склады, принадлежавшие выходцам из Малой Азии и магрибцам, но Туманбей вскоре восстановил там порядок, кроме того, чтобы смягчить последствия трагических событий, объявил об отмене всех налогов и снизил цены на товары первой необходимости.