Летун

Однако, как ни странно, «географы» все же оставили их в покое. Либо сочли, что и так уже потратили на них слишком много времени, либо решили, что безумная компания сама себя с успехом прикончит.

Поэтому в тот день, когда Аверил усаживался в командирское кресло «Большого летуна» (романтичный Анклс предлагал назвать его «Звездным летуном», и все, вроде бы, были согласны, но название почему-то не прижилось), он знал о «чудаковатых географах» не больше, чем в день первой встречи с их посланником. Впрочем, это, пожалуй, сейчас волновало его меньше всего.

Ему не нравилась конструкция межпланетного самолета. Абсолютно и напрочь. Будучи «прирожденным» авиаинженером, Аверил всегда мыслил летательный аппарат как единое тело с единой аэродинамикой. Однако титановая колонна высотой девяносто метров, диаметром тридцать метров и общей массой четыре тысячи тонн, возвышающаяся сейчас на стартовой площадке, только внешне была единой. На самом деле она представляла собой нечто вроде связки гигантских бус. Под коническим обтекателем были расположены спускаемый модуль с собственными двигателями, рубка и жилой модуль с запасами кислорода. Далее в освинцованном контейнере помещалось горючее корабля – плутониевые бомбы, которые изготовил Фори из Земли Померанцев и привезла на Гору госпожа Карис на специально нанятом грузовом дирижабле. Далее следовала пружинная система-амортизатор, которую Аверил позаимствовал в Мастерской строителей Земли Ящериц. Там гигантские стальные пружины применялись в фундаментах высотных зданий и должны были гасить колебания во время землетрясений; здесь их задачей было поглотить невообразимые ударные нагрузки, которые неизбежно возникнут за кормой корабля, после того как там взорвется плутониевая бомба. Еще ниже щит-толкатель – массивная стальная плита, которой передавалась в виде механического импульса энергия, освобождаемая в результате цепной реакции. Сила отдачи от щита придавала «Большому летуну» реактивное движение. Этот щит долгое время был головной болью Аверила – полтора десятка рабочих моделей прогорели во время испытаний, и какое-то время инженер думал, что придется отступать и сворачивать проект. Потом один из университетских химиков предложил разбрызгивать на поверхность щита графитовую смазку, и оказалось, что при такой защите сталь способна выдержать тепловые нагрузки от взрыва плутониевой бомбы. Замыкали корпус огромные пороховые ускорители – Карис и Рад категорически возражали против старта на реактивном атомном двигателе со священной Горы, и все участники проекта согласились с ними.

В общем, вся система состояла из десятка тысяч инженерных решений, и достаточно будет хотя бы одному из них оказаться неверным – все закончится грандиозной катастрофой, в которой погибнут не только участники проекта, но и множество обитателей Горы, даже не подозревавших о том, что творится на ее склонах.

Вчера эта мысль долго не давала Аверилу уснуть. В конце концов он пожаловался Янтэ – точнее, это она заставила его пожаловаться, когда ей надоело наблюдать, как он ворочается в постели. Жена выслушала и сказала, что разумного утешения у нее нет, а есть только неразумное, но очень эффективное… И они любили друг друга яростно и отчаянно, каждый в броне из своих страхов и мыслей, и сами не заметили, как эти страхи перемешались, размягчились и стекли на пропитанные потом простыни, и тогда они заснули без снов, как оглушенные…

Сейчас Аверил не мог видеть Янтэ – она сидела в кресле за его спиной, – но это было и не нужно: он помнил ее всей кожей, каждой порой и каждым волоском, и его радовало, что это воспоминание останется с ним в полете, сколько бы тот ни длился.

– «Летун», как слышите? – раздался в рубке голос Карис. – Мы отводим установщик.

– «Летун» на связи, – ответил Анклс, сидевший в кресле пилота. – Слышим хорошо. Вы отводите установщик.

– Установщик отошел. Все в укрытии. Отводим фермы.

– Вы отводите фермы.

– Фермы отошли. Что у вас?

– Давление – норма. Содержание кислорода – норма. Влажность – шестьдесят пять процентов. Температура – восемнадцать градусов.

– Состояние экипажа?

– Норма, – ответил Анклс.

– Норма, – отозвались одновременно Аверил и Янтэ.

– Норма, – закончил считалочку Рад.

– Закрыть гермошлемы. Герметизировать скафандры.

– Вас понял. Закрыто и герметизировано.

– Закрыто и герметизировано.

– Закрыто и герметизировано.

– Закрыто и герметизировано.

– Приготовились к зажиганию…

– Готовы.

– Зажигание! Удачи, «Летун»!

Самолет резко тряхнуло. Аверил клацнул зубами, и тут же без предупреждения на грудь словно навалилась тяжелая плита, воздух колом встал в горле, руки и ноги утонули в кресле – казалось, что кисти, голени и стопы вдруг раздулись и стали огромными, голову вдавливало в плечи, перед глазами заплясали пятна. Он пытался позвать Янтэ или Анклса, но понял, что не может выдавить из себя ни звука.