Летопись 2. Черновики

Тогда я понял, какими они будут — Девять. Мне показалось даже, что я видел лица тех, кому назначены эти Кольца — но это ушло, забылось, уснуло во мне. Может быть, навсегда. Теперь я знал: это как Сотворение. И поймал себя на том, что, плавя металл, шепчу про себя: вы будете подобны мне — но не такими, как я… не отражением, не тенью — иными… не орудиями, не слугами — учениками…

Это было: словно я — Изначальный, и не металл или камень — еще не пробужденные души Сотворенных в моих руках. Это было: предощущение любви, ожидание, от которого сжимается сердце, предчувствие, щемящая неясная печаль, свобода распахнутых крыльев.

Это было: я — всесилен.

* * *

Келебримбор, изрядно обеспокоенный долгим отсутствием Мастера Аннатара, решился наконец сам подняться в его мастерскую. И едва не столкнулся с ним на пороге.

Мастер был бледен до прозрачности и, показалось, с трудом держался на ногах, но на лице его блуждала растерянно-счастливая улыбка, а глаза мерцали звездным светом. Он ничего не сказал Келебримбору — только открыл обсидиановую шкатулку, окованную черным железом.

На черном бархате — девять колец. Круг Девяти. Время и Вечность. Тьма и Свет. Смерть и Жизнь. Будущее и Прошлое…

…подобные мне — иные, чем я… ученики…

Все так же беззащитно и счастливо улыбаясь, Мастер начал медленно оседать на пол.

* * *

…Это был запретный разговор; начав его, Келебримбор нарушал обещание, данное когда-то Аннатару. Но он надеялся, что странник простит ему, и, может быть, теперь, после стольких лет, проведенных с Мирдайн, раскроет, наконец, свою тайну.

— Послушай, Аннатар — кто ты?

Странник вздрогнул. Менее всего ему хотелось отвечать на этот вопрос; он заговорил не сразу:

— Я уже сказал тебе: я — этлендо. Мой Учитель… — Аннатар оборвал фразу; потом продолжил жестко, отрывисто: — Это было давно.

— Война? — полувопросительно-полуутвердительно. Аннатар кивнул. Келебримбор не стал расспрашивать.

— Я помню все, чему он учил, но не все понимаю даже теперь. Потом я слушал… Много слушал: этому он успел меня научить. Ночь и звезды, лес, землю и травы, камни, металл… И — Людей.

Эльф поднял брови в удивлении, но сдержался и вопроса не задал. Аннатар смотрел мимо него — на пламя свечи.

— Учитель смог бы воплотить замысел — один. Я — нет.

— И поэтому ты пришел к нам?

Странник снова кивнул.

— Но ты не ответил мне. Кто ты?

— Аннатар. Ведь ты сам назвал меня так.

— Дары Приносящий… Да, твои знания — великий дар. Но ты сам, ты — элда?

— Я просто должен передать другим то, что знаю сам, чтобы знания мои не ушли вместе со мной.

— Когда ты отправишься за Море?

Аннатар не ответил.

— Но почему именно ко мне ты пришел? Есть владыки Элдар сильнее и могущественней…

— Среди них только один мастер. Ты.

Келебримбор долго молчал.

— Ты… ты похож на пламя под тонким слоем пепла, артано. Знаешь, иногда мне кажется…

— Что?

— Наверное, я ошибаюсь… и, даже если нет, должно быть, об этом нельзя говорить, но…

Эльф посмотрел куда-то в сторону, потом продолжил — медленно, раздумчиво, взвешивая каждое слово:

— Предания говорят — ему никогда не покинуть чертогов Мандоса. Никогда — до Битвы Битв, до Конца Времен, до часа, когда вернется Великий Враг. Лучший из учителей, слишком рано окончившееся ученичество, война… Клятву крови ты не принял тогда, и сказал странно — никогда не подниму меча… Предания ведь могут и лгать… Ты похож на Нолдо статью и обличьем, но не на тех потомков нашего народа, что ютятся ныне в Эндорэ — на древних героев, Перворожденных…

Неожиданно он взглянул прямо в лицо собеседнику:

— Мне кажется, ты — предок мой, что пришел, дабы помочь Элдар вернуть дни их могущества и величия, и даже Владыка Судеб не смог удержать тебя… Скажи мне, ты… ты — Феанаро? Это — ты?

— Нет! — почти выкрикнул Аннатар, и Келебримбор невольно отпрянул — так ярко, ледяным огнем вспыхнули вдруг глаза странника. Тот стремительно поднялся, шагнул к окну.

— Нет, — не оборачиваясь. — Зачем ты пытаешься угадать… Я — только то, что я есть. Ранэн. Марта. Этлендо.

— Пусть будет так, Аннатар. Но ты… я ошибался: ты — не угли под пеплом, ты — айканаро!..

* * *

…Кольцо Огня, Наръя, было первым. Яростно-алый рубин в червонном золоте — как капля крови на чешуе дракона, золотой цветок с каплей огненной росы в чаше узких лепестков.

Странное оно вышло, тревожащее, непокойное и непредсказуемое. Похожее на Аннатара — артано айканаро. Или — на самого потомка Огненного Духа Нолдор.

И Келебримбор вновь плавил металл и подбирал камень…

* * *

Он вошел стремительно, распахнув дверь — словно ветер ворвался — и остановился посреди мастерской: руки сжаты в кулаки, сдвинуты брови в мучительном раздумье — или в гневе, не понять.

— Что с тобой, брат?

— Я слышу их, — очень ровно.

— Кого?..

— Всех. Всех, кто решился надеть Кольца.

— Это осанвэ-кэнта, брат мой…

— Нет. Другое.

— Послушай, но разве это так плохо — понимать своих братьев?

Эльф разжал руку.