Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый

Несколько дней спустя Алька вышла в обед из своего добровольного заточения купить чего-нибудь на зуб и прогуляться. Было самое начало июня, свежий солнечный день с легким ветром с моря. Больничный киоск она не любила, ближе всего из общечеловеческого был ларек на остановке, где помимо сигарет, алкоголя, газировки и шоколадок недавно начали торговать пирожками. К пирожкам она и направилась, миновав проходную медсанчасти. Внезапно ее окликнули, и Алька даже не сразу узнала в припарковавшемся на той стороне улицы мотоциклисте аспиранта Терешонка. Она остановилась и увидела, как тот, убедившись в столь неожиданном и удачном совпадении, развернулся против правил и подрулил к тому самому ларьку на фырчащем стареньком «Урале» с коляской.

– Ничего себе! – радостно приветствовал ее он. – А я-то думал, фамильяр твой заливает про больницу.

– Кто заливает?

– Неважно. Мы тут закупаться поехали, и вот, думаю, проеду мимо больницы, посмотрю хоть, на что ты нас променяла, – он засмеялся, скрывая неловкость.

Как ни странно, побыв некоторое время без людей, начинаешь легче считывать их реакции, – подметила про себя Алька.

– А ты на обед вышла? Хочешь, проедемся до пекарни, мы там всегда вкуснющий местный хлеб берем. И мелкая выпечка у них есть, уж получше, чем здесь. – Он кивнул на пирожковый ларек.

– …А что, Смирнова, нравится тебе Каркуша? – Медведев догоняет Альку на эскалаторе и поддает ей рюкзаком по заду.

– Козел, это же я придумала! – оборачивается Смирнова и толкает Медведева на ступеньки. Миша почти увернулся, но равновесие потерял и присел – будто так и собирался. Поставил рюкзак меж колен.

– Что?

– Про Каркушу.

– Ага, а про стиль «вампир»? Ладно, не дуйся. Поехали к нам лучше «Восставшие из ада» смотреть. Вампиров не обещаю, но всякого мерзкого шита там до фига.

Миша смотрит на Альку с легким испугом, будто сам удивляется тому, что сказал. Он не думал ее никуда приглашать, просто издали на эскалаторе увидел и развеселился. Смирнова размышляет.

– Ладно, – глаза прищурила. Репутация у посиделок на Мишкиной квартире ударная: приходят взрослые парни, ставят музон. – Когда?

– Прямо сейчас! – подмигивает Медведев.

– И Лариску позовем. – Алевтина выдвигает условия.

– Ну… да, – качает головой Медведев. – Только затариться надо, у меня после прошлой пати бухла почти не осталось.

Аля Смирнова, вся красная от смущения, танцует с Медведевым в полутемной комнате. Неподалеку Лариска вертит тощими бедрами, несколько парней валяются на диване с пивом, неумело тянут один косяк на троих.

– Отличная дурь, а? – отвлекается от Альки Миша.

– Брательник привез?

В прихожей хлопает дверь. Миша отпускает Альку и начинает суетиться:

– А вот и брательник… Так, пиво, траву, собрали все быстро. Смотрим «Восставшие из ада».

– Поехали, – неожиданно легко согласилась она. – А мы – это кто, ты и мотоцикл? – уже залезая в коляску.

Терешонок густо захохотал.

– Ридли еще, он за бухлом поехал. Держи шлем.

– Вы помирились уже?

– Ты уже в курсе, ну и ну! Действительно, фамильяр.

Мотоцикл заревел, трогаясь с места, и дальше разговаривать уже стало неудобно.

– …И сделал кузнец-молодец красной девице семь пар железных сапог, взяла еще она семь железных хлебов, поклонилась родимому батюшке и старшим сестрам своим, братьев своих любимых повидала, курган матери навестила, требы Роду и Ладе принесла и отправилась в путь-дорогу искать своего суженого Ясна Сокола или, в нашем случае, как там? Черна Ворона? Но Ворон Воронович – это уже другая сказка.

После пекарни они приехали на берег местной речки Коваши и устроились в зеленке у Старого кладбища со свежим хлебом и двухлитровой коробкой сангрии, и теперь Вадим пытался показать Альке абсурдность ее решения, как оно выглядит со стороны. С его стороны, разумеется.

– Мне надо выяснить, он это или не он. Ты же понимаешь? – Алька прихлебнула разбавленного винца из железной кружки, что была у пацанов с собою для такого случая.

– Я, Аленька, вообще очень понимающий парень.

– Подтверждаю! – подал голос Ридли, увлеченный более куском пружинистого белого хлеба с дешевым адыгейским сыром, нежели беседой.

– Мне дают ключи от подвала. Там тоже надо прибираться.

– А вот тут мы ступаем на темную территорию европейских сказок. Но и про Синюю Бороду мне есть что рассказать. Знаешь ли ты, что исторический Синяя Борода был соратником Орлеанской Девы, тоже весьма самоотверженной девицы?

Убраться не успевают. Дверь в комнату открывается, пропуская полосу света из прихожей. На пороге застывает крепкий силуэт.

– Развлекаемся, детки, да? – угрожающим тоном говорит эта неясная тень в кожаной куртке и вертит на пальце ключи от машины.

– Борь, да мы так, кино типа смотрим.

– Спортом в твоем возрасте надо заниматься, книжки читать. А не пиво сосать да девок жать по углам. А это у нас что?