Ленка и мертвецы

Когда они ворвались в дом, то застали жуткую картину: старший сын, двенадцатилетний мальчик, загораживал собой младших братьев и сестер. В руках у него был пластмассовый игрушечный меч, а отец — здоровенный тридцатилетний кабан, пьяный и потерявший рассудок, — шел на него, держа над головой деревянную табуретку.

Свершиться непоправимому, конечно, не дали. Двум взрослым трезвым мужикам не составило труда завалить пьяницу, скрутить по рукам и ногам и вызвать подмогу из полиции.

Когда дебошира увезли в участок, а Ника смогла немного успокоиться, Кадушкин и Володя сели в машину и одновременно закурили.

— Молчи! — предупредил Николай Степанович друга, когда тот хотел было открыть рот и намекнуть участковому, что он еще пригодится на этом свете.

— Да ты сам все знаешь. — Володя и не стал ничего говорить.

Вечером того же дня Ника постучалась в дом к Володе. Тот был удивлен:

— Случилось чего? Мужа отпустили?

— Да нет. Я на развод подам, уедем мы с детьми, наверное, из Клюквина. Я их уже к мамке своей отвезла в другое село. Вам пришла спасибо сказать и… Вообще я по другому поводу.

— О как. Что же за повод?

— Я, конечно, мужа своего не оправдываю… — Ника замялась.

— Хотелось бы конкретнее.

— Он же в завязке был. Я как у бабки Аглаи его заговорила летом, так не пил. А вчера ночью нам у калитки кто-то бутылку оставил. Точно такую же, как я у нее, у бабки той, в доме видела. Зуб дам, не вру! Она еще мутного стекла такого… Странная бутылка. И Данька ту бутылку нашел да и открыл. А как открыл, так и напился. И началось.

Ника с трудом сдержала подкатившие слезы.

— Я уверена, это Настя подложила, племянница Аглаи.

— Интересно…

— Мне соседка из дома напротив рассказала, что видела, как она по улице шла и хохотала. И не одна шла.

— А с кем? — Володя почувствовал неладное.

— Да говорят, с Ленкой.

* * *

Отыскать жену бандита Тетерина — ведьму, которая не так давно заслала ему под кровать черта, — труда не составило. Она не сменила ни адреса прописки, ни рода деятельности.

Володя вошел в темную, пропахшую благовониями квартиру на первом этаже панельной пятиэтажки и закашлялся.

— Сейчас привыкнешь. — Ведьма показала на старую рассохшуюся табуретку. — Садись! Не маячь перед глазами.

Володя присмотрелся к обстановке. Синяя плитка в цветочек, обшарпанные шкафчики, рукомойник, похоже, с советских времен, старая газовая плита в черных пятнах, холодильник невнятного цвета гудит и вибрирует так, что сразу понятно — собирали его еще в девяностых на каком-нибудь заштатном заводе. Тараканов не видно, да и стол, за который его усадили, — чистый.

— Чего пялишься? Говори, с чем пришел! — нависла над следователем Тетерина.

— Да я спросить хотел… — Володя подбирал слова.

— Ну!

— Короче, надо расколдовать человека.

Тетерина заулыбалась.

— Подробнее давай. Какого? От чего? Ну, следователь, чего ты как неродной!

— А что, это вот так запросто можно? — удивился Володя.

— Запросто только кошки родят. Потому и спрашиваю: от чего и кого расколдовывать будем?

Помешкав, Володя вывалил Тетериной как на духу. Мол, есть у него знакомая по имени Лена, пошла она к деревенской ведьме в гости и резко переменилась. Раньше они с той ведьмой враждовали, а теперь стали подругами не разлей вода. По деревне даже слухи пошли, ворожат вместе, людей с толку сбивают, гадости делают. Вот он и решил, что ведьма ее околдовала. Только что теперь делать — непонятно.

— А ты, получается, на бабу ту виды имеешь? — уточнила Тетерина.

— На какую?

— Да на Ленку! Понятно уж, что не на ведьму! — захохотала Тетерина.

— Это к делу отношения не имеет. Мне ответ нужен: можно ее расколдовать или нет?

— А вещь у тебя ее есть?

— Ведьмина?

— Да Ленкина, глупая башка! А еще следователь! Тьфу!

— Так. Я в ваших делах ничего не понимаю. Говорите нормально — какая вещь, чья?

— Мне, товарищ начальник, — съерничала Тетерина, — нужна вещь вашей ненаглядной Елены. По ней я и узнаю, как ведьма ее околдовала и что можно сделать, чтобы все обратно повернуть.

— Угу, а какая вещь подойдет? У меня нет ничего.

— Любая вещь, которую она носила на себе или держит у себя в доме, считает своей. Раз сейчас нет, иди и раздобудь. Принесешь — все узнаю, все расскажу.

От Тетериной Володя возвращался домой на закате. В кои-то веки небо было чистое, ни облачка. Красно-рыжие лучи холодного осеннего солнца подсвечивали небосвод, но он не замечал их красоты — думал, что и как может попросить у Ленки, чтобы потом отдать Тетериной.

По привычке зарулил на заправку, но там сегодня работала другая девушка.

Домой к Ленке не поехал — все равно пока не придумал, как с ней поговорить. Повернул к своему дому.

Улица была пуста, в соседних избах горел свет. Над крышами некоторых поднимался дым — холодает, люди начали топить. Поставил машину у забора, заглушил двигатель, открыл калитку и только теперь увидел: у него на крыльце стояла она. Та, о ком он думал весь этот вечер.

— Ты сегодня рано. И это просто отлично. А то бы я совсем замерзла, — сказала Ленка каким-то странным, несвойственным ей тоном.