Легион времени

– Недостаточное доверие к жрецам спасло меня от того, чтобы зайти слишком далеко, – рассказывал Мак-Лэн. – Зато поощрение Сорэйньи удвоило мои усилия. Существует громадное сопротивление перемещению любого тела во времени. Ибо пересечения линий имеют якоря как в прошлом, так и в будущем. Исчезновение живого человека, могущего исказить все будущее, попросту невозможно. И даже перемещение инертной массы требует огромной энергии.

И вскоре я понял, что лишь сила, не меньшая, чем атомная энергия, способна преодолеть сопротивление. И вот я, при помощи поискового луча моего хроноскопа, настроился на изучение атомной энергетики будущего. Но здесь мне пришлось столкнуться с некоторыми трудностями.

Прибор, помимо всего прочего, мог лишь выяснить вероятности, а детали, особенно в письменных и печатных документах, остаются неясными. И Лос-Аламос, и Кремль были полностью доступны для изучения. Я ознакомился с трудами многих ученых будущего: Джона Барра, Ивора Гироса и многих других. Но самые важные работы оставались в тени.

Наконец, я обнаружил существующий в природе закон соответствия и последовательности, работающий скорее в пятом измерении, нежели во временном. И он накладывает ограничения на изучение чего-либо. И его влияние на последующие события создает реальность из вероятностей. Именно этот высший закон сводит на нет все банальные глупости, встречающиеся в старых взглядах на путешествия во времени, наподобие таких: путешественник возвращается в другое время и убивает сам себя. Знакомая логика причинно-следственной связи не исключается; только распространяется на высшее измерение.

При помощи поискового луча я смог заглянуть за завесу военной секретности. Изучал урановые и водородные бомбы, нашел их для себя бесполезными. Первые, довольно грубые атомные реакторы были не лучше.

Лишь мой независимый поиск в области атомной энергетики помог мне вызывать и контролировать взрыв водорода с превращением последнего в более тяжелые элементы. Первый водородный реактор я построил в 1958-м. Он вырабатывал восемь тысяч лошадиных сил, умещаясь при этом у меня на ладони. Но слушай дальше!

Он сделал паузу, позволив Лэннингу послушать тихую вибрацию приборов на уровне пола. Вид у него при этом был торжествующий.

– Мощь трехсот Ниагар! – прошептал он. – Заключенная в одной ложке воды. Энергия, которая может разрушить целую стену времени! И я нашел нужную кнопку – само поглощение темпорального луча, так беспокоившее меня, вызывается полем сопротивления, на которое реагируют наши двигатели. В течение двух лет я безвылазно сидел над «Хронионом». Предназначенный исключительно для путешествий во времени – не в качестве боевой машины, – он был закончен в июне 1960-го. И я немедленно покинул свою уединенную лабораторию в Скалистых горах Колорадо и отправился в Гирончи. – Шепот ученого превратился в горестный стон. – Я был идиотом. Я надеялся заполучить Сорэйнью и разделить с ней ее алмазный трон.

И сильнейший спазм агонии искривил его бледное лицо.

Глава 7 Командир легиона

Скрежещущий шепот прекратился. Старый Уил Мак-Лэн проворно ковылял по помещению, изучая показания приборов, проверяя клапаны. Его скрюченные пальцы, испещренные шрамами, ловко бегали по кнопкам, крутили сияющий штурвал. Слушая звук монотонного гудения реактора внизу, Лэннинг понимал, что «Хронион» снова в пути, двигаясь сквозь синюю мерцающую дымку. Но куда? Сквозь время?

– Я отправился гуда один, так как «Хронион», несмотря на миллионы лошадиных сил, не мог переместить команду из живых людей из их места во времени – в иное, – Мак-Лэн вновь вел свой рассказ, не сводя глаз с Денниса. – Но даже в одиночку мне было очень трудно. Перегруженную цепь замкнуло, произошел взрыв. Лаборатория загорелась, я был серьезно ранен. И сам несчастный случай настолько ослабил мои будущие перекрестные линии, что путешествие просто могло вывести меня из игры. В тот самый момент, когда горящее здание разрушилось, мы вырвались и ушли во временной поток.

Темные потухшие глаза смотрели теперь в сторону, в сверкающую бездну на экране.

– Ты уже видел Гирончи, при помощи хроноскопа, – старый ученый вздрогнул. – И одного взгляда на мое тело достаточно, чтобы понять, какого рода прием мне устроила Сорэйнья, когда я, наконец, прибыл в ее цитадель.

По склоненному лицу Уила вновь пробежала дрожь ненависти. Из глаз вдруг брызнули слезы. Изломанные, бескровные клешни рук опять, как будто бессознательно, стали перебирать серебряную трубочку на шее. Лэннинг быстро отвел взгляд, а Мак-Лэн продолжал: