Леди, леди, это я!

— Ты ничего не сделал!? — вскричал Клинг. — Ах, ты — сукин сын! Ты ничего не сделал!? Ты спустился вниз и изнасиловал шестнадцатилетнюю девочку! Ты ничего не сделал!? Это называется «ничего не сделал»?

— Тсс… тсс… тише… соседи услышат, — промолвил Холстед.

— Ах, твои соседи услышат! — заорал Клинг. — И у тебя еще хватает наглости…

Холстед попятился на кухню, руки его дрожали от испуга. Клинг наседал на него.

— Я… я… я… это все она придумала, — быстро забормотал Холстед. — Это все она… она… она сама хотела, а я… нет… не хотел… это она…

— Ах, ты лживый грязный подонок, — сказал Клинг и залепил Холстеду увесистую пощечину.

Холстед издал испуганный писк, потом жалобно застонал, дрожа всем телом.

— Не бейте меня, — он прикрыл лицо ладонями.

— Ты изнасиловал девочку, да? — спросил Клинг.

Все еще пряча лицо в ладонях, он утвердительно качнул головой.

— Зачем ты это сделал?

— Я… я… не знаю. Ее… ее мать, миссис Гленнон, видите ли, была в больнице. А она… она, миссис Гленнон, очень дружит с моей женой. Они вместе ходят в церковь… читают девятидневные молитвы… они.

Клинг терпеливо ждал, пальцы его постепенно сжимались в кулаки. Он готовился задать главный вопрос, а потом собирался здесь же на кухне превратить этого насильника и убийцу в кровавый винегрет.

— И когда ее забрали… в больницу, моя жена помогала… готовить еду для детей… для Терри и… и Эйлин, и…

— Продолжай!

— И я спускался к ним и приносил еду… когда… когда моя жена уходила на работу.

Медленно Холстед убрал руки от лица, но глаз не поднимал, боясь встретиться с взглядом Клинга. Вместо этого он виновато вперил глаза в изношенный и грязный линолеумный пол, сознавая, что он натворил. Он все еще продолжал дрожать всем телом — маленький тщедушный человечек в майке.

— Была суббота, — сказал он. — Я видел, как ушел Терри. Я смотрел в окно и увидел, как он ушел. Моя жена была на работе. Она вышивает бисером. Она очень искусный мастер. Ну, значит, была суббота. Помню, здесь в квартире было очень жарко. Вы ведь помните, как жарко было в начале сентября?

Клинг оставил вопрос без ответа, но Холстед, по всей видимости, ничего другого и не ожидал. Сейчас, казалось, он даже не замечал присутствия Клинга. Он нашел себе собеседника, и это был протертый линолеум на полу. Он не отрывал глаз от пола.

— Я помню, что было очень жарко. Моя жена приготовила сэндвичи для детей, и я должен был их отнести. А я знал, что Терри уже ушел, понимаете. Я бы все равно отнес эти сэндвичи, понимаете, но я знал, что Терри дома нет. Я признаю, что знал тогда, что Терри ушел.

Он замолчал и продолжал долго смотреть в пол.

— Когда я спустился, я постучал. Никто не ответил. Я… я… подтолкнул дверь, она оказалась открытой… и я… вошел. Она… Эйлин была еще в кровати… она спала. Было уже двенадцать часов… а она… она все еще спала. Одеяло… простыня… сползла вниз… и я… я увидел ее. Она спала, и я был рядом. Я уже не помню, как все случилось. Кажется, я поставил поднос с сэндвичами и лег в постель рядом с ней, а когда она попыталась закричать, я прикрыл ей рот рукой и… я… я… сделал это.

Он снова спрятал лицо в ладонях.

— Это сделал я, — сказал он. — Это сделал я, это сделал я.

— Нечего сказать — хорош ты, мистер Холстед, — злобно процедил сквозь зубы Клинг.

— Просто… так получилось.

— Просто так дети не получаются.

— Что? Какие дети?

— А ты не знал, что Эйлин забеременела?

— Забе… о чем вы говорите? Кто? Что вы хотите…? Эйлин. Никто не говорил… почему никто не…?

— Так ты не знал, что она беременна?

— Нет. Клянусь! Я этого не знал!

— А отчего же тогда, по вашему мнению, мистер Холстед, она умерла?

— Ее мать сказала… Миссис Гленнон сказала, что произошел несчастный случай! Она даже сказала моей жене… что и ее лучшая подруга…! Она бы не стала врать моей жене.

— Отчего же?

— Да. Она сказала, что в Маджесте ее сбила машина! И она… она там гостила у ее сестры… И там случилась авария… Так нам рассказала миссис Гленнон.

— Может быть, твоей жене она так и рассказала. Но, скорее всего, что эту историю ты выдумал сам, чтобы спасти свою жалкую шкуру.

— Нет. Я не лгу! Клянусь! — Слезы ручьями катились из его глаз. Он подался вперед, вытянул руки и умоляюще стал цепляться за руки Клинга, ища у него поддержки.

— Что вы скрываете от меня? — рыдая, взмолился Холстед. — Умоляю, скажите мне, господи…

— Она умерла, пытаясь избавиться от твоего ребенка, — сказал Клинг.

— Я не знал. Честное слово, я не знал. О, господи, я клянусь, я не…

— Ты — лживый ублюдок! — вскричал Клинг.

— Спросите миссис Гленнон! Я клянусь богом, я ничего не знал об этом…

— Ты знал, и ты выследил другого человека, который тоже знал!

— Что?

— Ты выследил Клэр Таунсенд…

— Кого? Я не знаю никакой…

— …выследил, как она зашла в магазин, и убил ее, мерзкая гадина! Где оружие? Куда ты дел оружие? Говори пока я не…

— Я клянусь, я клянусь…

— Где ты был в пятницу начиная с пяти часов вечера?

— Здесь, в этом здании! Я клянусь! Мы ходили в гости к Лессерам, на шестой этаж! Мы вместе поужинали, а потом играли в карты. Я клянусь.

Клинг долго изучал его лицо.