Леди чародейка

– Меня вечно выставляют каким-то чудовищем, совершенно забывая о том, кем я являюсь на самом деле. Я – просто женщина, которая борется за свое место под солнцем и, более того, за свою жизнь. Ты хоть представляешь себе, сколько людей пыталось меня убить с тех самых пор, как во мне проснулась колдовская сила? А ведь я не выбирала себе такую судьбу, не желала быть колдуньей. Мне было двенадцать, когда сила, доставшаяся мне от любимого папочки, во мне проснулась. Неистовая, неудержимая сила. И не нашлось никого, кто объяснил бы мне, что мне делать, как контролировать пробудившийся во мне дар. И когда он вышел из-под моего контроля, когда его сила стала разрушительной и смертоносной, знаешь, кто первым же отказался от меня? – Ламьель повернулась ко мне, глаза ее горели. – Моя собственная мать! Она выгнала меня из дома, обрела на жизнь нищенки, вечно голодной оборванки. Мне пришлось выживать, пришлось самой справляться с собственной пробудившейся силой!

Я молчала, не зная, что сказать. Что-то подсказывало мне, что Ламьель говорит правду, но это не давало ей повода сеять хаос, играть человеческими судьбами и их ломать. У каждого из нас есть выбор. Она свой сделала, когда начала использовать людей в собственных целях, проклинать их, высасывать по капле их силы, чтобы восстановить свои.

– Как ты думаешь, что произойдет, когда со мной будет кончено? Не знаешь? Я тебе скажу. Алистер Морэ, в которого ты так влюблена, вернется со своей драгоценной дочерью в Ордалон – ведь все это время они как трусливые мыши прятались от меня в своей норке, считая меня угрозой. Он никогда не забудет свою жену. Слишком сильными были чувства и слишком неожиданной потеря. Он всегда будет ее любить, и ни одна другая не заменит его прекрасную Розали. В глубине души ты это знаешь. Чувствуешь, как истинная женщина. А ты – после того, что тебе довелось увидеть, после магии, к которой тебе позволено было прикоснуться, – вернешься домой, в свой скучный и серый мир. К жизни, которая так тебе надоела, к одиночеству и непониманию родителей.

Я неприязненно смотрела на колдунью. Ламьель читала меня, как открытую книгу, и от этого становилось не по себе.

– К тоске о сестре прибавится тоска по Алистеру, по жизни, которую ты утратила. Ведь, лишенной магических сил, в Ордалоне тебе придется еще хуже, чем в собственном мире.

Она приблизилась ко мне – прекрасная, но таящая в себе смертельную опасность. Синие глаза остановились на моем лице, полыхнули каким-то внутренним огнем.

– Но я могу изменить твою жизнь. Принадлежащих мне сил хватит на нас обеих! Я всегда была честна и щедра и сполна отплачивала людям за верность мне. Я отплачу и тебе – если оставишь меня в живых. Я верну твою сестру – не беспомощным ходячим трупом, пахнущим гнилью и разложением, а здоровой, молодой, сильной – той, которую ты помнишь и любишь. Разумеется, после этого доступ в твой собственный мир тебе будет заказан – только магия Ордалона сможет поддерживать в твоей сестре жизнь. Но с той силой, которой я тебя вознагражу, Ордалон станет для тебя совсем не страшен. Он станет домом – для тебя и твоей сестры.

– Ты действительно думаешь, что я пойду на это, и позволю Дайане – невинному ребенку – умереть? – Мысль о том, что я смогу увидеть сестру живой, была невероятно соблазнительной, но и жертва – слишком непомерной.

Ламьель отчаянно замотала головой, отступила назад, к окну.

– Ты не понимаешь! Мне не нужна смерть Дайаны! Я боюсь пробудившегося в ней Истинного Дара и ее неистового желания меня уничтожить – желания, которое ей внушили те, кто меня боится, но кто слишком слаб для того, чтобы в открытую выступить против меня. Я воскрешу Дайану, сниму с нее проклятие хрустальности – она лишь потеряет свою способность убить меня – не мое тело, как это сделал ее отец, а душу, – начисто стереть меня с лица этого мира. – Ламьель сейчас выглядела как человек, который тонет, и хватается за тонкую соломинку, чтобы спастись. – Я изгоню из сердца Алистера его любовь к Розали – она все равно обречена. Его сердце откроется для новой любви, и в этот момент рядом будешь ты – та, кто спасла его дочь от гибели и от проклятия. Он даже не узнает о нашей сделке. Никто не узнает. Я просто исчезну и никогда не дам о себе знать, создам иллюзию собственной смерти. Ты станешь героиней в глазах остальных, Дайана воскреснет. Ты получишь магию и возможность остаться в Ордалоне – с Алистером и Дайаной. А ее дар… он просто исчезнет, и все спишут это на ее смерть. – Она настойчиво повторила, выделяя каждое слово: – Никто ничего не узнает.

Я подошла к ней ближе. Увидела в ее глазах жажду жизни – горячую и неистовую.

– Я не верю ни одному твоему слову, – отчеканила я. – А даже если все это правда – даже если ты действительно способна дать мне все это, ты сломала слишком много жизней, разрушила слишком много судеб ради собственных целей – власти, колдовской силы, могущества. Такие, как ты, недостойны существовать, дышать… жить.