Леди чародейка

Спиной ко мне стояла незнакомка – в безупречном платье из багряного шелка, инкрустированном россыпью драгоценных камней. Камни сияли и в ее волосах, искусно вплетенные в прическу. Я восторженно ахнула, поражаясь красоте ее убранства… но с моих губ едва не сорвался крик, когда незнакомка повернулась ко мне лицом.

Вместо ее глаз сияли два огромных изумруда.

Я не могла отвести взгляда от жуткого зрелища, а женщина прошла мимо – она просто не могла видеть нас, скрытых заклинанием Дагрела.

– Что это было? – восстановив дыхание, спросила я.

Навстречу мне шла еще одна жительница Города Порока – в длинном платье из черного бархата, усыпанного бриллиантовой крошкой – как ночное небо – звездами, и перчатках по локоть. Вокруг лебединой шеи обернулась нитка жемчуга, она же вплелась и в длинную, до поясницы, косу. Чувственные губы, изящный нос… а на месте глаз два прекрасных топаза.

– Порочные, – тихо сказала Лаэс. – Женщины, продавшие свою душу Ламьель за вечную красоту и безбедную жизнь. Стали бы они соглашаться на подобное, если бы знали, что их ждет. И даже после смерти покоя они не найдут, а станут очередными Темными Отражениями – как и любые темные души, которые Ламьель превращает в своих боевых слуг.

Я провожала взглядом красавиц в роскошных платьях и с драгоценными камнями вместо глаз, и мороз пробегал по коже. Какая чудовищная участь… и какая глупая сделка – продать душу в обмен на богатство и красоту.

Наконец Город Порока остался позади – среди роскошного убранства мы отыскали хрустальную лестницу с перилами из драгоценных камней, притворившуюся статуей эфемерно прекрасной девушки. Признаюсь, я была рада оказаться как можно дальше от проклятых красавиц.

Как только мы поднялись на пятый ярус – в Город Вечных, – я услышала музыку. Скрипка и, кажется, рояль. Это напомнило мне о моем первом дне в Ордалоне – и доме с призраками прошлого.

Поразительно, насколько точной оказалась ассоциация. Весь Город Вечных представлял собой цельную комнату, конца которой не было видно. Это была бальная зала с танцующими парами, со скрипками, плывущими в воздухе, виолончелью, играющей без виолончелиста, и роялем в центре, чьи клавиши нажимались сами по себе. Но после всего увиденного в Ордалоне вряд ли бы меня смог удивить этот странный бал, если бы танцующими не были… призраки.

Я видела с бледной кожей и пустыми глазами, который обнимал в танце девушку, у которой половина лица превратилась в неприглядную маску из крови и земли. Видела женщину, танцующую с кинжалом в груди – одну, без пары, порхающую по залу. Паренька с полуразложившимся телом, в порванной одежде и проглядывающими сквозь прореху костями, который держал за талию девушку прекрасную и не тронутую смертью – кроме струйки яда, стекающей из уголка рта.

Я стояла, ошеломленная, пока вокруг меня кружились пары. Меня окружали мертвые. Духи видели нас, они умоляли остановить музыку, кричали, что больше не могут танцевать и… танцевали. Ничто не могло заставить мелодию замолчать, и как бы ни измучены были танцоры, вечный бал продолжался.

А потом я увидела ее… Сандру. Дыхание выбило из легких, словно меня ударил кто-то невидимый и беспощадный. Она танцевала не одна, но я предпочитала не смотреть на ее пару – человека с почти отрубленной рукой, безвольно висящей вдоль тела и искореженным лицом. Я слепо двинулась вперед. Лаэс попыталась меня остановить, но я сбросила ее руку. Моя сестра – здесь, в Ордалоне. Как? Почему?

Когда до Сандры оставалось несколько шагов, она обернулась. Улыбнулась печальной улыбкой:

– Привет, Трисс.

Я знала, я чувствовала – это она. Настоящая Сандра, а не Темное Отражение, притворившееся ей. Призрак моей давно погибшей сестры.

В горле стоял комок, и мне никак не удавалось выдавить из себя хоть какие-то слова. Но я видела на лице Сандры понимание, и от этого стало немного легче. Она кружила вокруг меня, достаточно сильная для того, чтобы управлять своим партнером и недостаточно сильная, чтобы остановиться.

– Я знаю, зачем ты здесь, – сказала Сандра так тихо, что я едва услышала ее голос сквозь музыку и мольбы танцующих. – Ты освободишь всех нас. Я верю в тебя.

– Я тебя люблю.

Я так давно хотела сказать сестре эти слова! Они повисли в воздухе среди парящих скрипок и звуков бесконечной мелодии.

– Прости…

– За что? – удивленно спросила Сандра.

– За все. За то, что не была тебе лучшей сестрой. За то, что злилась на тебя за любовь матери. За то, что убила Темное Отражение, которое прикинулось тобой…

– Тесс, перестань. Я не держу на тебя обиды. И отражение – всего лишь отражение.

– Но как ты оказалась здесь? – воскликнула я.

– Не догадываешься? – все с той же улыбкой с оттенком печали спросила Сандра. – Я всегда, со дня своей смерти, была с тобой рядом. Вслед за тобой я шагнула в Ордалон, шла за тобой до самого замка. Но потом… колдунья заманила меня в ловушку, и я очутилась здесь, на этом жутком балу. Ламьель не дает нам уйти в свет, мучает нас, питается нашей болью и страданием.