Леди чародейка

– Еще рано. – Ламьель покачала головой. – Но если ты скажешь мне, где находится твой муж… Ты ведь наблюдаешь за своим возлюбленным, верно? Всякий раз, покидая тело, ты следуешь за ним, как призрачная тень.

В глазах воскресшей из мертвых промелькнуло беспокойство.

– Значит, я права. Что же, это невероятно предсказуемо.

Розали холодно усмехнулась.

– И ты действительно думаешь, что я скажу тебе, где Алистер и тем самым обреку его на смерть от твоей руки?

– Я бы на твоем месте всерьез над этим поразмыслила, – снисходительно отозвалась Ламьель. – Только подумай – вы снова будете вместе! И теперь уже на века…

– Нет, – последовал жесткий ответ.

Ламьель вздохнула. Вечно какие-то препятствия.

– Признаюсь, я и не думала, что ты сразу согласишься. Но и ты не должна недооценивать меня – я никогда не действую, не имея в запасного плана. – Она провела пальцем по кромке гроба, стирая невидимую пыль. – Знаешь, чем мертвый отличается от талантливо воскрешенного мертвого? Нет? Так я тебе скажу. – Колдунья наклонилась так низко, что почти коснулась губами уха Розали, и прошептала: – Тем, что последние могут чувствовать боль.

Выпрямилась, глядя на каменного стража – грубое подобие человека.

– Приведи Пыточника.

Спустя несколько минут, в течение которых Розали не проронила и слова, Пыточник вошел в склеп. Ламьель не знала его имени и, в общем-то, не слишком хотела знать. Ей было достаточно того, что Пыточник служил ей верой и правдой уже долгие века. Она наградила его еще тогда, когда была достаточно могущественной для того, чтобы подарить верному слуге долголетие. При большом желании убить его можно, но старость ему не страшна.

– Можешь делать с ней все, что захочешь, – равнодушно бросила колдунья, кивая на Розали. Задержала на ней взгляд. – Не передумала еще?

– И не надейся, – процедила воскрешенная.

– Значит, скоро передумаешь, – заключила Ламьель и с облегчением покинула подвал. Крики Розали настигли ее на полпути к спальне.

Про Ламьель говорили сонм разных вещей, многие из которых были преувеличением или полнейшей ложью. Она ненавидела пытки и получала никакого удовольствия от вида чужой крови. Ее постоянно выставляли в глазах других жестокой, кровожадной особой. Ламьель это обижало. Она всегда хотела быть леди и вела себя как леди. Но кто виноват в том, что, так или иначе, но все равно приходилось кого-то истязать? Если бы люди соглашались с ней и делали то, что она хочет, без лишних препон, все было бы куда проще.

Розали оказалась преданной женой. Она кричала от боли, но не желала выдавать Ламьель местонахождение Алистера. Вдовца, который даже и не подозревал, что его жена сейчас корчится от боли в руках умелого Пыточника.

В какой-то миг Ламьель даже почувствовала к ней что-то сродни уважению, которое, впрочем, довольно быстро переросло в раздражение и ярость. Драгоценное время утекало как песок, а она до сих пор не знала, где находится Алистер Морэ. Это нужно было исправить. Немедленно.

И, как Ламьель уже говорила Розали, у нее всегда существовал запасной план.

К нему она и приступила, вернувшись в склеп вместе с Нейей – и на этот раз не с пустыми руками. Жестом отослала Пыточника, несложным призывом водной стихии смыла с каменного пола и гроба кровь, разложила на полу необходимые приспособления и ингредиенты.

– Что ты задумала? – прохрипела Розали. Светлые прядки, обрамляющие миловидное лицо, окрасились красным – Пыточник постарался на славу. Жаль, что этого оказалось недостаточно.

– Скоро узнаешь, – пообещала Ламьель. – Жаль, что твой благоверный не увидит тебя в последний раз – после того, как я разрушу чары, твое тело рассыпется в прах.

На этот раз в глазах Розали она не увидела страх – лишь облегчение.

– Значит, ты освободишь меня? – прошептала воскрешенная бледными губами.

– Боюсь, что тебе не придется по вкусу такая свобода. – Ламьель усмехнулась. – Можешь попрощаться с окружающим миром, милая. Больше ты не увидишь его – ни в обличье призрака, ни в обличье воскрешенной. Еще несколько мгновений, и ты навеки уйдешь в небытие.

– Это меня не пугает, – хрипло ответила Розали. – Алистер… Он справится и без меня, он всегда был сильным. А Дайана повзрослеет и убьет тебя, отомстив за всех нас – за себя, за своего отца… И свою мать. Ты не избежишь наказания, Ламьель, как бы ни старалась.

– А вот это мы посмотрим.

Колдунья положила палец на холодные губы воскрешенной, чтобы навеки заставить ее замолчать. Глаза Розали Морэ закрылись – чтобы никогда уже не увидеть свет.

– Что теперь, моя госпожа? – робко спросила Нейа, подходя ближе.

Бедняга. Ей всегда доставалась самая грязная работа.

– Вырежи ей глаза, мозг и сердце. Все, что тем или иным образом связывает ее с Алистером. Больше ей никогда его не увидеть… в отличие от меня.

Нейа побледнела, но нашла в себе силы кивнуть.

– Как закончишь, позовешь меня. – Ламьель брезгливо передернула плечами. – Не выношу вида крови.