«Бегите! — хрипло закричал Ролло Барнак. — Спасайся, кто может!»
Опустошение одного Транка не удовлетворило Царя-Крагена. Он нанес такие же разрушения Тразнеку и Биклу, после чего, изнуренный усталостью — или, может быть, болью — уплыл в открытое море и пропал.
VIII
На Смотрине созвали Всеобщий Собор. Баркван Блаздель, заступник Смотрины, говорил первый. Как и ожидалось, его замечания и манеры носили самый мрачный, ожесточенный характер. Он долго возносил хвалу Семму Войдервегу, оплакивал погибших на Транке, Тразнеке и Бикле, подробно описывал хаос и разрушения, выразил сомнения по поводу возможности дальнейшего соблюдения Ковенанта: «Вполне оправданная ярость Царя-Крагена еще не утолилась — но наказаны ли виновные? Нет. Сегодня утром Царь-Краген напал на кораклы четырех махинаторов с Видмара и утопил их. Кто может винить его в этом? Он приплыл, полностью доверяя соблюдению Ковенанта, чтобы получить то, что ему причитается, ему был обещан щедрый прием, его приветствовал заступник — и что же? На него совершили предательское нападение! Не разрушив каждый плот архипелага, Царь-Краген проявил удивительную сдержанность!
Само собой, гнусные заговорщики, замыслившие это нападение, должны быть наказаны. Последний Собор закончился мятежом и кровопролитием. На этот раз мы должны сдержаться, проявить предусмотрительность — но действовать решительно. Заговорщики должны умереть».
Блаздель не призывал поднимать кулаки, так как обвиняемые не выступили в свою защиту.
Файрал Бервик — арбитр Смотрины и, таким образом, координатор Собора — посмотрел вокруг: «Кто еще желает выступить?»
«Я! — вперед вышел Джиан Рекарго, старейшина растратчиков Транка. — Я не участвовал в заговоре как таковом. Сначала я придерживался ортодоксальных взглядов, но потом изменил мнение. И с тех пор уже не менял его. Верно, что действия так называемых «заговорщиков» причинили разрушения на трех плотах и гибель многих людей. Они скорбят об этом не меньше, чем кто-либо другой. Но эти разрушения и смерть были неизбежны, потому что я теперь согласен со Скляром Хастом: Царя-Крагена необходимо убить. Так что не будем поливать грязью людей, чья изобретательность и смелость почти уничтожили Царя-Крагена. Они сделали все, что могли. Хаст рисковал жизнью, пытаясь спасти Войдервега. Но Царь-Краген убил заступника».
Баркван Блаздель вскочил на ноги и принялся высмеивать защиту Джианом Рекарго того, что он назвал «нечестивой безответственностью заговорщиков». Вслед за ним выступил Арчибель Верак, заступник Квинкункса; после него — Парензик Крот, арбитр Вайболта; затем, по очереди, высказались другие арбитры, заступники, старейшины и мастера гильдий.
Согласия очевидно не было. Судя по всему, примерно треть присутствующих предпочитала подвергнуть заговорщиков самому суровому наказанию; другая треть, сожалея о причиненном ущербе и гибели людей, еще больше сожалела о том, что замысел заговорщиков не удался. Тем временем еще примерно треть собравшихся пребывала в замешательстве и опасливо склонялась то к одному, то к другому выводу.
По совету Джиана Рекарго Скляр Хаст не выступал; он только напряженно наблюдал за происходящим и с каменным лицом выслушивал оскорбления, которыми его осыпали Блаздель и прочие.
Вечерело, терпение спорщиков начинало истощаться. Баркван Блаздель решил подвести итог. Мертвенно-спокойным голосом он перечислил прегрешения Хаста, после чего, настойчиво возвысив голос, призвал к голосованию: «Мир и Ковенант! Все, кому они дороги — поднимите кулаки! Мы обязаны избавиться от губительной заразы! И позволю себе заметить, — тут он наклонился вперед и угрожающе обвел взглядом собравшихся вокруг, — что, если Собор не осудит убийц надлежащим образом на смертную казнь, нам, правильно мыслящим, благочестиво верующим людям, придется организоваться и проследить за тем, чтобы справедливость восторжествовала! Это исключительно важный, серьезный, фундаментальный вопрос! Преступление не должно избежать наказания! Мы колебались раньше — и смотрите, к чему это привело! Так что говорю вам: осудите убийц на смерть — или суровое правосудие возьмут в свои руки гневные поборники традиций. Итак! Поднимайте кулаки! Осудите Скляра Хаста и заговорщиков!»
Кулаки взметнулись в воздух. Но примерно столько же рук остались опущенными, хотя многие из них принадлежали тем, кто находился в замешательстве и не принял окончательного решения. Уже слышались бормочущие споры — подобные тем, что привели к кровопролитию на предыдущем собрании.