Ларе-и-т`аэ

Бал стихийно выплеснулся за дверь — и не потерял от этого нисколько. Скорее уж наоборот. Музыка была слышна и в коридоре — только теперь ее звуки не заставляли морщиться от боли в ушах. Надо же — а Орвье всегда считал, что любит громкую музыку. Эннеари на удивление ловко кружил в танце Шеррин, Илери о чем-то мило болтала с Лерметтом. Сейгден и Эттрейг, не растерявшись, подхватили сразу четверых эльфиек в какой-то сложный танец со сменными фигурами. Аккарф и Арнет стояли рядышком, держась за руки. Понять, что выражают их лица, Орвье не успел, ибо пираты во главе со своим коронованным адмиралом вовлекли его в свою зажигательную пляску — с пристукиванием каблуков, умопомрачительными прыжками и выкриками. У Орвье просто-напросто времени не оставалось думать — знай только поспевай вертеться и прыгать в незнакомом лихом танце!

— Хорошо пляшешь! — Одноглазый Патря одобрительно стукнул Орвье промеж лопаток, да так, что едва не вышиб из аффральского принца дух. — Я бы тебя на свой корабль юнгой взял.

Орвье попытался было перевести дыхание, чтобы достойно ответить на небывалый комплимент, но ему это не удалось.

— Ваше высочество! — оказывается, кое-кто из особенно настырных риэрнских девиц все же успел просочиться в коридор. — Ваша нога изволила почувствовать облегчение?

Орвье сделалось дурно.

— Не соблаговолите ли вы оказать нам честь... — занудила было вторая девица с неизменной улыбкой на пухлых губах.

— Не окажет, — вмешался Эттрейг, протиснувшись к Орвье без малейшего усилия. — Он после такой пляски ни на что не годен. А вот я бы не прочь. Только к чему нам танцы? Это лишнее, право слово. Да и вы наверняка устали, милые дамы. Не лучше ли нам просто пройтись... полюбоваться полной луной? — Лицо его резко напряглось, а потом исказилось жуткой гримасой — казалось, Эттрейг с трудом пытается с ней совладать. — Прогуляться с одиноким волком... при лунном свете...

Эттармец прервался и медленно угрожающе зевнул.

Девицы завизжали так слаженно, словно несколько лет упражнялись в этом искусстве. Не прекращая истошного визга, они подобрали юбки почти до колен и ретировались обратно в бальную залу. Орвье вздохнул с облегчением. Уж лучше оборотень рядом, хоть бы и потерявший контроль над собой, чем эти остервеневшие от собственного непобедимого очарования красотки.

— Хорошо, что я в детстве научился корчить рожи, — задумчиво произнес Эттрейг. Лицо его было совершенно нормальным, улыбка — тоже.

— Почему... хорошо? — выдавил из себя ошарашенный Орвье.

— Потому что и мне, и тебе предстоит носить корону, — серьезно ответил оборотень. — А король должен уметь говорить «нет». Даже и женщинам. А рожи в этом трудном деле очень помогают. Сам ведь видел. Ты потренируйся, может пригодиться. Особенно если научишься шевелить ушами.

В ответ на ухмылку Эттрейга Орвье улыбнулся и сам — но улыбка его тотчас погасла: к ним шествовал Иргитер собственной венценосной персоной. Впрочем, шествовать ему было нелегко: если эттармский оборотень способен через любую толпу пройти, никого не толкнув, то король Риэрна застревал то и дело. Особенно туго он завяз, натолкнувшись на танцующих эльфов. Куда бы ни ступил Иргитер, хоровод неизменно оказывался перед ним. Интересно, скоро ли у риэрнца терпение лопнет? Или же он так и уйдет, не солоно хлебавши, так и не сумев прорваться через хоровод?

— Мой юный друг! — покровительственно обратился Иргитер к очередному эльфу и вздернул подбородок.

Орвье затаил дыхание: очередным эльфом оказался Лэккеан, а от Лэккеана можно ждать всего.

— Ну, не такой уж и юный, — заметил невесть откуда взявшийся Илмерран — на балу среди гостей его не было, это Орвье помнил точно. — Лэккеан как раз в один год с прабабушкой вашего величества родился, если память мне не изменяет.

Память Илмеррану не изменяла никогда. Иргитер побагровел, наклонил голову низко-низко, словно собираясь боднуть неуместно педантичного гнома, решительно прорвал цепь танцующих и шагнул к Орвье.

— Мой юный друг! — вновь возгласил он, увлекая Орвье за руку подальше от остальных. Орвье неприметно вздохнул. Какая жалость, что он, в отличие от Эттрейга, не учился сызмала корчить рожи. Надо будет при случае взять у эттармца пару уроков. И пусть непременно научит ушами шевелить. Меньшим его риэрнское величество не проймешь.

Собственно, против Риэрна Орвье никогда ничего не имел — но Иргитер был ему неприятен, а после сегодняшнего непотребства, невесть почему названного балом, неприятен вдвойне. Любезный вид давался Орвье с трудом: ну как только можно после такой беспардонной пародии на аффральскую пышность еще и распинаться в своем к ней пристрастии? Как можно выхваливать аффральскую роскошь, да еще и в паре с риэрнской — она ведь совершенно другая!

— Только в вашей стране и в моей знают, как надо жить, — вещал между тем Иргитер.

На что бы такое сослаться, чтобы оправдать поспешный уход? Нет, ну почему благовидный предлог никогда не появляется именно в ту минуту, когда он нужен позарез!

— Аффраль должна держаться именно Риэрна, — упоенно продолжал Иргитер.