Ларе-и-т`аэ

— Всем, — ответил Лерметт, принимая из рук мальчишки маленький обливной кувшинчик, до краев полный молока. Туман ли смягчил резкие складки на лице короля — или они и вправду разгладились хоть немного?

Эннеари выглотал свой кувшинчик в пять исполинских глотков, едва не захлебнувшись, и потянулся к поясу.

— За счет короля, — ухмыльнулся Лерметт, кидая мальчишке золотой. Глаза паренька округлились, словно брошенная ему монета, но визжать, радуясь негаданной удаче, и молотить пятками воздух он все-таки не стал.

— Никогда в жизни... — прошептала Илери тающим, как туман, голосом, но что именно «никогда», так и не сказала.

Лоайре, запрокинув голову, с лихостью заправского выпивохи подхватывал последние капли молока, вытекающие из кувшинчика.

— А почему кругом одни дети? — полюбопытствовал Лэккеан.

Мальчишка презрительно фыркнул: мол, кто это тут, спрашивается, дети?

— Взрослым недосуг каждый день мотаться в Найлисс из придорожных сел и городков с молоком, — вместо него ответил Лерметт. — Да и подросткам постарше свое заделье найдется. А детям отчего не сходить с осликами? Семье подмога... опять же взрослое дело, не баловство. Их никто не обидит и не обманет.

Мальчишка уважительно кивнул и поковырял ногой мостовую — но та оказалась крепкой и не проковыривалась.

— Я первый год в Найлисс хожу, — обстоятельно поведал он, — а кто дольше ходит, у них уже и свои дома есть, сговоренные. Они прямо туда молоко и везут.

— В Найлиссе это время называется «молочный час», — вновь усмехнулся Лерметт, глядя, с каким наслаждением обвитые прядями тумана эльфы лакомятся молоком. — Есть и еще один, вечерний, но я был уверен, что утренний вам понравится больше.

— Мне тоже. — Огромная рука вложила монету в ладошку мальчика и подхватила кувшинчик едва ли не прежде, чем он наполнился.

— Сейгден! — ахнул Эннеари при виде суланца.

Лерметт, напротив, если и был удивлен, то не слишком.

— Не спится? — поинтересовался он таким тоном, словно заранее знал ответ.

— Ты-то сегодня спал ли после вчерашнего? — хмыкнул Сейгден, возвращая мальчишке опустевший кувшинчик. Тот с достоинством взял кувшинчик, испытующе окинул взглядом щедрых утренних прохожих — а вот не захочется ли им еще молока? — потом, приняв решение, хлопнул ослика по серому боку так, что колокольчики его ответно тенькнули, взял длинноухого под уздцы и удалился, не забывая задирать голову и покрикивать: «Молоко, сметана, сливки! Молоко-о!»

Лерметт вздохнул и опустил голову.

— Какое там... — задумчиво произнес он. — И ведь это только начало. Дальше легче не станет.

— Но почему? — удивился Эннеари. — Дело ведь у тебя очевидное.

Оба короля негромко и невесело рассмеялись.

— Это для тебя оно очевидное, — пояснил Лерметт.

— А даже если и так, — криво усмехнулся Сейгден, — своя выгода в нем не очевидна почти ни для кого — а это опасно.

— И состав совета не совсем тот, которого я ожидал, — молвил Лерметт.

— Ты ждал, что Аженк приедет сам? — ехидно удивился Сейгден.

— Пожалуй, нет, — признал Лерметт. — Но Эттрейг и Шеррин — это неожиданность.

— Как сказать, — возразил Сейгден. — Их я, пожалуй, что и ждал... а вот чего ждать от них...

Эннеари растерянно переводил взгляд с одного короля на другого.

— Три королевства отделались от приглашения на свой лад, — сжалился над ним Лерметт. — Аффраль, Эттарм и Адейна. Сейгден прав, от Аффрали этого и следовало ожидать. Аженк — склочник и напыщенный дурак — но при этом очень даже себе на уме... которого у него нет. Пожалуй, даже хорошо, что он не приехал. Все ему мерещится, что интересы Аффрали ущемляются. С него бы сталось спеться с Иргитером. Двоих таких злобных упрямцев нипочем не переговоришь.

— Зато принцу Орвье наверняка дан приказ ни во что не вмешиваться, — усмехнулся Сейгден.

— Но голосовать ему так или иначе, а придется, — вздохнул Лерметт. — От Аженка я хотя бы понимал, чего ожидать, а Орвье... тем более что король Эттарма тоже не приехал.

— Это как раз не странно, — возразил суланец. — У Эттрейга теперь есть кому за ним присмотреть. Я бы и сам удивился — но Талле на мечах только мне и уступает.

Еще того лучше! Нет, никогда Эннеари не разберется в человеческих обычаях. Почему за королем непременно должен кто-то присматривать — он ведь не ребенок? И зачем для этого нужен мастер клинка? Или речь идет о телохранителе — говорят, иные короли людей в телохранителе очень даже нуждаются?

— У Трейгарта падучая, — вновь разъяснил Лерметт. — Эттрейг не сын ему, а племянник. До сих пор он Трейгарта без присмотра ни на минуту не оставлял. Даже на ристаниях в прошлом году. А теперь он приехал один. Я хорошо знаю, что за человек Трейгарт — очень умный, хотя и несчастливый. А вот что представляет собой Эттрейг в политике сам по себе...

— Думаю, он тебя не разочарует, — пообещал Сейгден. — Талле о нем хорошего мнения, а ей я верю.