Ларе-и-т`аэ

— А чем — щитом со стены или ножкой от стула? — нахально встрял неугомонный Алани и сник, в последний момент испугавшись собственного любопытства.

— Чем под руку попадется, — сухо отрезал Хайдер, — хоть бы и подушечкой для вышивания. Не могу сказать, что я огорчен тем, что привет исходил не от меня — тем более что он вполне в моем духе. — Он окинул одобрительным взглядом тело Иргитера. — Ну, а во-вторых... разумеется, его величество Тенгит не может, едва только воссев на трон, отправляться в столь дальнюю дорогу...

— Разумеется, — согласился Лерметт.

— Вот поэтому его величество наделил должными полномочиями меня, — улыбнулся Хайдер. — Как его правая рука я могу подписать все, что следует. Конечно же, после того, как получу ваше монаршее дозволение передать моим людям бывших придворных Иргитера и его наемников.

Лерметт подумал и медленно кивнул.

— Слуги вероломного убийцы и предателя Союза Королей не могут быть моими гостями, — неторопливо и веско произнес он. — Они ваши, Хайдер. Я не буду препятствовать.

Хайдер вновь поклонился — так низко, что светлые волосы на долю мгновения полностью скрыли лицо.

— Справитесь? — коротко спросил Лерметт.

— Обязательно, — ответил Хайдер. — Дело хоть и противное, но недолгое.

— Как же! — буркнул Илмерран. — Очень уж вы быстрые в своем Риэрне. Кого-то казнили, кого-то простили — и обо всем забыли. Я согласен, проделано все было без единой ошибки — но ведь нельзя же так тяп-ляп, на скорую руку.

— Почему нельзя? — поинтересовался риэрнец, чуть приметно зардевшись от скрытой в словах гнома похвалы. Еще бы — уж если сам Илмерран полагает, что ни одной ошибки допущено не было — значит, их и не было вовсе.

— Память у вас, людей, уж больно короткая, — ответил Илмерран. — Правда, вы и живете недолго, но все-таки это чересчур. Я вот еще лет сто помнить буду. Можете считать, что я злопамятный...

— А я — нет, — беспечно откликнулся Хайдер. — Мне некогда. Мы в Риэрне живем быстро. Привыкли за последние два десятка лет. Враг должен стать или трупом, или другом — и не через год, а через час. Пока голова еще на плечах. Приходится успевать, знаете ли.

Эннеари едва не ахнул. То, что сказал риэрнец, было просто чудовищно — а произнес он это обыденно и спокойно. Другой бы в его годы пыжился, говоря подобные слова — но нет, Хайдер не рисовался совершенно! Впрочем, жизнь при таком короле, как Иргитер, кого угодно отучит рисоваться — даже таких мальчишек. А приучит... Арьену было тяжко думать, к чему может приучить подобный образ жизни. Во всяком случае, отвечать на скрытое предостережение точно таким же, не задумываясь, он Хайдера приучил точно.

— Думаю, мы с вами неплохо найдем общий язык, коллега, — усмехнулся Илмерран. — Исключительно приятно было побеседовать.

— Надеюсь, наши будущие беседы окажутся не менее приятными. — Загорелое лицо Хайдера просияло белозубой улыбкой. — А до тех пор разрешите откланяться... на время.

Лерметт утвердительно наклонил голову. Хайдер снова склонился в низком, но исполненном достоинства поклоне, выпрямился и вышел прочь.

— Бедный мальчик, — шепнула Шеррин, когда за Хайдером затворилась дверь.

Сейгден и Эттрейг согласно кивнули.

— Но умен необыкновенно, — медленно промолвил Лерметт. — И дипломат милостью богов. Талант несомненный.

— Так во сколько раз его надо сплющить, чтобы он сошел за гнома? — шутливо поинтересовался Алани у Илмеррана, припомнив его давешние слова.

Илмерран шутки не принял.

— Ни во сколько, — отрезал он. — Этого парня и без того жизнь сплющила. Да так, что врагу не пожелаешь. Просто удивительно, что он сумел не озлобиться.

Алани осекся.

— Нам с ним впредь не год и не два за одним столом переговоров сиживать, — раздумчиво, ни к кому в отдельности не обращаясь, произнес Илмерран. — Пожалуй, можно и рассказать... пожалуй, даже нужно.

Он помолчал немного — и на сей раз прервать его молчание вопросом никто не осмелился.

— Мальчик, действительно, умен, — все так же неторопливо молвил гном. — Но спас его все же не ум, а чудо... злое чудо. Он средний из братьев — а старшего и младшего год назад казнили.

— Да ведь ему год назад было от силы пятнадцать! — взвыл ошеломленный Алани, вмиг утратив молчаливое почтение. — Так сколько же...

— Правильно мыслишь, студент, — хмуро отозвался Илмерран. — Его младшему брату было всего тринадцать. А старшему — семнадцать, и он собирался жениться... собственно, казнь состоялась в день, назначенный для свадьбы. Иргитер обожал такой незамысловатый юмор.

Эннеари услышал, как тишину нарушил густой шепот, произносящий неимоверно грязное ругательство — и лишь потом сообразил, что шепот сорвался с его собственных уст.