Лагерь «Зеро»

Трехчасовую поездку Роза провела, прислонившись к стеклу и наблюдая, как мимо проносятся сосны и дощатые дома. Вскоре маленькие городки уступили место постиндустриальным руинам, дававшим понять, что Бостон уже близко. Заброшенные текстильные фабрики с разбитыми окнами, опустошенные гранитные карьеры, полные ила и пластика реки, груды расчлененных автомобилей на свалках металлолома. Люди стояли на переходах, ожидая, пока мимо промчится поезд, но даже из него Роза видела, что и они все подключены к Флику. Миллионы людей, уткнувшиеся в свои каналы, поглощали и перерабатывали информацию, которую предлагала им лента. Эта мысль заставляла Розу ощущать глубокую безутешную грусть.

Бостон, ценимый за свою историю и архитектуру, превратился в плацдарм для виртуальной реальности. Исчезли парки, площади, зеленые насаждения на набережной. Исчезли рынки, уличные кафе, скверы. Теперь Бостон стал городом ресторанов быстрого питания и доставки, пустых витрин и темных офисных башен. Никто не хотел жить в городе настоящего, когда в Сети можно перенестись в любой другой исторический период. Гонконг 2000-го. Нью-Йорк 1970-го. Рим 1500-го.

Те немногие, кто ходил по улицам, тоже шли на поводу у Флика. Роза выбрала модель Бостона примерно 1895-го. Флик синтезировал архивные фотографии и создал сжатую историческую картину. Внезапно прохожие превратились в мужчин в длиннополых сюртуках и шляпах, в женщин в пышных платьях и с зонтиками в руках. Мимо со скрежетом пронесся трамвай. Запахло дымом и лошадиным дерьмом, заскользили под ногами камни мостовой: недавно прошел дождь. Роза двинулась по пешеходной дорожке, освещенной газовыми фонарями, в сторону Общественного сада Бостона, где цветущая вишня пускала по пруду розовые лепестки.

Добравшись до Бойлстон-стрит, Роза обнаружила, что Бостонская публичная библиотека всего в нескольких кварталах. Про библиотеку Роза знала еще в начальной школе, когда учительница показывала классу архивные изображения многих рядов книг в кожаных переплетах и читального зала с богато украшенным куполом.

– Первая публичная библиотека Америки, – пояснила учительница, рассказывая, что в эпоху до Флика считалось обычным делом посещать здание, где хранились десятки тысяч книг. – Можно было снять любую книгу с полки, полистать ее, а потом взять на время себе и прочесть дома.

– Фу, это долго! – воскликнул кто-то из класса, и все расхохотались.

– Да, небыстро, но в том и заключался весь смысл. Чтобы вникнуть в книгу, нужно уделить ей время. – В голосе учительницы зазвучала тоска; Роза часто слышала ее у старшего поколения, показную сентиментальность, с которой они говорили о жизни до Флика.

– Что стало с библиотекой? – спросила Роза.

– Когда все книги загрузили в базу Флика, физические носители стали не нужны. Самые редкие тома отвезли в библиотеки Уолдена, остальные переработали, чтобы освободить место под серверы. Сейчас там находится центр обработки данных, но вы все еще можете прогуляться рядом и посмотреть на первоначальное здание.

Добравшись до Копли-сквер, Роза увидела вдалеке библиотеку. В 1895-м ее только достроили, выгравированные на мраморе надписи казались яркими и четкими: «ВХОД СВОБОДНЫЙ». Стоя на краю тротуара, Роза прочитала имена давно умерших философов, писателей и композиторов. Все они считались гениями и были мужчинами.

Роза отключила Флик, чтобы увидеть здание в настоящем. Имена остались на месте, но потерлись и поблекли. Сквозь окна виднелось зеленое свечение серверов, придававшее всей Копли-сквер жутковатый вид. Учительница говорила, что избавились не только от книг, но и от столов, ламп и стульев, чтобы хватило места рядам серверов, исчислявшихся тысячами.

– Каждый сервер хранит данные тысячи человек. В единственном читальном зале теперь заключены миллионы каналов.

Запрокинув голову, Роза всмотрелась в исходящее зеленоватым свечением здание. Она тоже где-то там? Все, что она искала и о чем думала, интересы и желания, семья и медицинский анамнез, все воспоминания и личные мысли сжаты в крошечную черную коробочку? Канал даже сейчас фиксировал ее географическое местоположение, отслеживал путь, оценивал следующие шаги. Он стал ее второй кожей с детства и будет таковым до самой смерти. «Не переосмысление ли это собственной смертности, – гадала Роза, – осознавать, что однажды тело, в котором ты обитаешь, исчезнет, а все данные за всю твою жизнь останутся зеленовато светиться на сервере?»

Тогда что же такое тело? Задумавшись, Роза направилась на восток, к гавани. Она ощущала себя разбухшей книгой в мягкой обложке, как те, что лежали в ее спортивной сумке. Бесполезной. Устаревшей. Книгой, загруженной в облако для будущего других людей.

Подойдя к докам, Роза уставилась в темную воду. Стеклянные шпили Плавучего города устремлялись ввысь. Жители поднимались и спускались в лифтах, скользящих вдоль блестящих зданий. Гладкая монорельсовая дорога изгибалась вдоль массивных теплиц, скотобоен, торговых площадей и сверкающих жилых башен. Если поспешить, можно успеть как раз вовремя.