Labyrinthine (ЛП)

— Я спросила Итачи, был ли он когда-нибудь влюблён и знает ли он, каково это. Он сказал, что нет, но что «любовь приходит, когда принимаешь человека таким, какой он есть, и учишься восхищаться как его достоинствами, так и недостатками».

— А ты принимаешь?

Сакура тихо рассмеялась.

— Это Учиха Итачи. Этот человек совершенен.

Хината хихикнула вместе с ней.

— Никто не совершенен, даже Итачи-сан.

— Если у него и есть недостатки, то я их ещё не нашла, — усмехнулась Сакура, прежде чем снова стать серьёзной. — Как я могу дать ему знать? Ну, что он мне интересен.

Хината снова покраснела.

— Если вы целовались, я уверена, что он в курсе.

«О, мы с ним не только целовались, милочка», — сказала Внутренняя Сакура, закинув ногу на ногу, куря сигарету и поигрывая бровями. Если бы Сакура могла физически заставить свою внутреннюю личность замолчать, она сделала бы это с радостью.

— Он пытается держаться на расстоянии, — пояснила Сакура. — Не знаю, как сказать ему, что мне больше не нужно время.

— Так что же тогда?

Сакура подумала о нём, о его добрых улыбках и о том, как самоотверженно он жертвовал тем немногим свободным временем, что у него было, чтобы помочь ей тренироваться. То, как он всегда заботился о том, чтобы ей было удобно, и открывал ей то, о чём никогда не говорил с Саске. Она подумала о его горячих взглядах и всепоглощающем счастье, которое она испытывала, засыпая в его объятиях уже дважды. О его вере в неё как в куноичи, о его попытках шутить и страстных поцелуях.

Сакура кивнула. Пришло время оставить Какаши — в конце концов, это была долгая влюблённость, но она никогда не будет взаимна, а чувства, которые сумел пробудить в ней Итачи, были самыми сильными в её жизни.

— Я уверена, ты знаешь лучший способ дать ему знать, — мудро сказала Хината.

Сакуру лихорадило, словно принятое решение внезапно высвободило чувства возбуждения и радости, которые она хранила глубоко внутри. Ей хотелось броситься к нему домой и посмотреть, там ли он, но, взглянув на часы, висевшие над входом в ресторан, она поняла, что ей пора уходить.

— Мне нужно идти, скоро начнётся моя смена.

— Я провожу тебя, — сказала Хината.

Когда они расплатились за еду и вышли на главную улицу, Сакура взглянула на Хинату.

— Хината? У тебя есть мечта?

Хьюга сцепила руки за спиной.

— Когда я была маленькой, я отчаянно пыталась стать хорошей наследницей клана Хьюга. Но когда было решено, что место отца займёт Ханаби, я некоторое время чувствовала себя потерянной.

— Могу себе представить, — ласково сказала Сакура.

— Ханаби справится с этим гораздо лучше меня. Это верное решение, — тихо сказала Хината, и в её глазах мелькнула печаль. Затем её взгляд стал жёстким. — Но сейчас я хотела бы стать джоунином. И взять команду генинов.

Сакура широко улыбнулась.

— «Хината-сенсей» — звучит здорово.

Хината улыбнулась в ответ.

— Я тоже так думаю.

— А каким учителем была Куренай-сенсей? — спросила Сакура, внезапно осознав, что Куренай была одной из немногих женщин-сенсеев в Конохе.

— Пугающим, — хихикнула Хината. — Поначалу. Она была замечательным сенсеем, всегда побуждала нас работать усерднее и раскрывать наши таланты. Я буду скучать по ней, — она на мгновение замолчала. — Думаю, Команда Восемь была хорошей командой. Киба-кун гораздо добрее и мягче, чем он показывает, а Шино-кун может быть удивительно внимательным.

— Что будет с вашей командой теперь, когда Куренай-сенсей в отпуске по беременности?

— Нам будут назначать временных капитанов. Так как никто из нас ещё не стал джоунином, мы не можем отправляться на миссии втроём.

Сакура молча кивнула.

— Ну, тогда давай сделаем тебя джоунином, — сказала она, улыбаясь Хинате.

Темноволосая девушка счастливо улыбнулась в ответ.

В поле зрения показалась больница. Сакура смотрела на белое здание, зная, что через два дня покинет его и отправится на одну из своих самых трудных и опасных миссий.

— Хината, — сказала Сакура, не сводя глаз с больницы. — Через два дня я отправляюсь на задание и не знаю, когда вернусь. Но будь готова начать, когда это случится.

Хината кивнула и поклонилась.

— Да, Сакура-сенсей.

ХАТАКЕ КАКАШИ

— Семпай.

Какаши поднял глаза и увидел в дверях Тензо.

— Йо, — сказал он, поднимая руку.

— Я подумал, что вам может понадобиться помощь.

— Хм, — сказал Какаши, отводя глаза и глядя в окно. Большую часть дня он провел взаперти в уголке отдела разведки, читая о политическом климате в Дожде и Ханзо Саламандре, используя Шаринган, чтобы запомнить карты столицы шиноби.

Перед ним лежала стопка досье на некоторых членов Акацуки, их известных шпионов и джинчурики, которые пропали без вести. Он только что начал изучать досье Дейдары.

Какаши указал на стул.

— Если настаиваешь. Необходимо прочитать некоторые файлы.

— Я так и думал, — сказал Тензо, хватая стул и садясь напротив Какаши.

Они сидели молча, просматривая папки.