Labyrinthine (ЛП)

— Я никогда не лгал тебе, Сакура, — серьёзно сказал Итачи, хотя на его губах всё ещё играла улыбка. — Да, я знал, что ты стоишь здесь.

Она застонала, уткнувшись лицом в ладони.

— Прости, — пробормотала Сакура, глядя на него сквозь пальцы.

— Не нужно извиняться, — мягко сказал Итачи. — Я был… польщён.

— О? — её щёки залил румянец.

— За мной не так уж часто подглядывают в моём собственном доме… — сказал Итачи, и его лицо осветила улыбка. Сакура насмехалась над ним в притворном разочаровании, пока его слова не дошли до её сознания.

— Ты… не часто приводишь сюда женщин? — застенчиво спросила Сакура.

Итачи посмотрел на неё, и с его губ исчезла улыбка, он убрал руки в карманы. Его уверенность, казалось, почти исчезла, а щёки украсил слабый румянец.

— Ты первая увидела мою спальню.

— О… — выдохнула она.

Итачи сел на кровать, наблюдая за ней с другого конца комнаты, будто он не доверял себе находиться к ней ближе. В каком-то смысле Сакура полагала, что он прав. Между ними возникло странное притяжение; даже сейчас её тело жаждало продолжить с того момента, на котором они остановились — почувствовать его губы на своих губах.

— И что теперь? — спросила Сакура, усаживаясь на стул возле стола и водя пальцем по краю чашки. Она не осмеливалась смотреть на него. Вместо этого её взгляд упал на фотографию в рамке на его столе: она легко узнала маленьких Саске и Итачи. Судя по виду Саске, он только что поступил в академию. Позади обоих братьев стояли совершенно потрясающая темноволосая женщина с доброй улыбкой и строгий мужчина с каштановыми волосами.

Рядом с рамкой стояла еще одна фотография Итачи, на которой он был гораздо моложе. На ней он был примерно того же возраста, что и в тот роковой день, когда она встретила его. Мальчик постарше, лохматый, с широкой улыбкой, обнимал его за шею и, глядя в камеру, показывал знак мира.

— Давай поговорим, — сказал Итачи. Она обернулась.

— Поговорим?

Он наклонился вперёд, упёршись локтями в колени, сложил руки вместе и внимательно посмотрел на неё.

— Да.

Сакура скрестила ноги, надеясь выглядеть немного уверенней, хотя чувствовала, что погружается в глубокую яму. Она надеялась, что он встанет со своего места и заключит её в объятия. В то же время Сакура понимала, что он был человеком аналитического склада ума, который, вероятно, был глубоко смущён тем фактом, что его влекло к ней до такой степени, что его железную волю полностью сметало каждую их встречу. Она знала, что это так.

Итачи долго молчал.

— Мальчик на фотографии, это Шисуи? — нарушила молчание Сакура. Он поднял глаза, вздрогнув на долю секунды, и кивнул. Сакура снова повернулась к рамке и увидела увековеченную улыбку Итачи и восхищение в его глядящих на Шисуи глазах. — Он выглядит добрым.

— Он и был добрым… Шисуи был мне как старший брат.

Сакура не отрывала глаз от фотографии.

— Ты упоминал, что он умер до резни… Как это случилось?

— Он покончил с собой, утопился.

У неё перехватило дыхание, и она снова перевела взгляд на Итачи, смотревшего на рамку с фотографией, которую она изучала.

— Я видел, как он прыгнул в реку Накано.

— Я… прости, — пробормотала Сакура, смаргивая жгучие непролитые слёзы.

— Не нужно извиняться, — сказал Итачи, его тёмные глаза потеплели, когда он окинул её взглядом. — Должен признаться, когда ты сказала, что хочешь открыть детскую психиатрическую клинику, моя первая мысль была о Шисуи.

— Расскажи мне о нём, — осторожно попросила Сакура.

Итачи поднял на неё открытый и тёплый взгляд и некоторое время рассматривал её.

— Я познакомился с Шисуи, когда мне было четыре или пять, во время тренировки по метанию сюрикенов. Он тоже Учиха, дальний родственник. Даже в своём юном возрасте Шисуи был недоволен мироустройством и хотел его изменить. Меня тянуло к нему и его идеализму, и я обнаружил, что его идеалы совпадают с моими.

— Пацифизм? — спросила Сакура.

— И не только. Я поделился с ним своей мечтой стать Хокаге и надеждами на установление прочного мира. Хотя большинство Учиха посмеялись бы надо мной, Шисуи спокойно выслушал меня и начал вынашивать планы, как это сделать и как укрепить ослабленные связи между Учиха и Конохой.

Сакура слушала, как Итачи рассказывал ей истории о себе и Шисуи, о том, как Шисуи демонстрировал ловкость рук при обращении с острым как бритва кунаем, и как он стал известен как Шисуи Телесного Мерцания. В свою очередь, она рассказала ему об Ино, о том, как её дразнили в детстве, и как она наконец обрела в Ино своего первого друга; как она решительно разорвала дружбу, чтобы выйти из тени Ино, и как они снова нашли друг друга во время первых совместных экзаменов на чуунина.

Она рассказала ему всё об их первой встрече с Орочимару и покраснела, рассказывая о том, как защищала Саске и Наруто от шиноби Звука в Лесу Смерти. В свою очередь, Итачи рассказал о том, как во время нападения Девятихвостого, когда он был пятилетним мальчиком, сбегал с Саске от достигших квартала Учиха разрушений, защищая младшего брата.