Labyrinthine (ЛП)

Сакура тяжело вздохнула и встала, чувствуя себя лишённой всякой энергии. Она доковыляла до реки и плеснула немного ледяной воды в лицо, принимая предложенное Хинатой яблоко.

— Спасибо, Хината.

— Всегда пожалуйста, Сакура-сенсей.

***

Итачи почувствовал, что что-то не так, как только открыл входную дверь.

Всё ещё держа руку на ручке, он толкнул дверь и заглянул внутрь: отточенные инстинкты шиноби говорили ему быть осторожным. Он шагнул внутрь, позволив двери закрыться за собой с мягким щелчком. Квартира выглядела нетронутой, полы чистыми, а гостиная пустой. Единственным признаком вторжения было открытое окно в другом конце квартиры, одна из штор колыхалась на ветру.

Не снимая ботинок, он зашёл в коридор и заглянул в кухню.

— Ты долго, — сказал Саске ровным, но тихим голосом, наблюдая за ним тёмными глазами.

Впервые в жизни Учиха Итачи был в полной растерянности. Он стоял в коридоре, не зная, смеяться ему или плакать, глядя, как Саске подносит к губам дымящуюся чашку чая.

— Я тебя не ждал, — наконец заговорил он, заставляя себя пройти мимо Саске, чтобы сделать себе чашку чая, осторожно следя за каждым малейшим движением Саске.

— Дом выглядит пустым.

— Я редко здесь бываю.

— Хм, — произнёс Саске, делая ещё один глоток как раз в тот момент, когда Итачи вылил горячую воду на чайные листья. Он обошёл стойку и сел, оценивая своего младшего брата взглядом. По его рукам было разбросано несколько синяков, волосы слегка растрепались, на лице проступили капельки пота.

Братья сидели друг напротив друга в молчании, наблюдая и подыскивая слова.

— Зачем ты здесь? — спросил Итачи, наконец нарушив молчание.

Саске поднял бровь.

— Разве это не мой дом?

Это удивило Итачи.

— Твой.

Его младший брат отпил из чашки и оглядел кухню. Впервые с рождения Саске Итачи не смог прочитать выражение его лица.

— Мне нужны ответы.

Итачи кивнул, обхватив пальцами чашку.

— Почему ты согласился?

У него не возникло вопросов относительно того, что имел в виду Саске. Он закрыл глаза и за секунду перенёсся в прошлое, в момент, застывший во времени, где он стоял перед Данзо, столкнувшись с его немыслимыми вариантами. Как часто с того дня он задавался вопросом, был ли у него другой выход? Последние недели перед резней казались ему кинолентой, моменты которой он медленно прокручивал, переживая их снова и снова, прежде чем положить обратно в дальний угол своего сознания, забывая до следующего раза.

Его первым побуждением было не отвечать на вопрос, встать и уйти, притвориться, что его не спрашивали. Был один человек, которого он отчаянно пытался уберечь от правды, и теперь он был вынужден посмотреть этому человеку в глаза и ответить на вопрос, который потенциально мог бы скрепить их отношения.

— Мне предложили выбор: либо остаться с кланом и умереть вместе с ним, либо сражаться за Коноху и спасти одного человека.

— Ты сказал это в кабинете Хокаге. Почему?

Итачи моргнул, ничего не понимая.

— Почему ты принял такое решение? Почему одна жизнь — моя жизнь — была намного важнее, чем жизни всех членов клана? — тихо спросил Саске. Итачи отметил, как дёрнулся уголок рта его младшего брата, и как тот отвёл взгляд. Вопреки тому, что предполагал Итачи, Саске пришёл не драться. Он пришёл поговорить.

Он почувствовал укол надежды.

— Я был с матерью, когда ты родился, и приветствовал тебя в этом мире вместе с ней, — сказал Итачи, глядя Саске в глаза. — Я держал тебя в своих объятиях, когда напал Девятихвостый, и поклялся охранять тебя… Твоя жизнь значит для меня больше, чем моя собственная. Вот почему.

Саске молчал, хмуро глядя в мутные глубины своего чая.

— А Шисуи-сан?

— Шисуи вместе со мной искал способ не допустить государственный переворот, — сказал Итачи. — Мы планировали использовать его технику для манипуляции старейшинами клана, чтобы те отступили, и заполучить больше времени. Когда Данзо узнал об этом, он украл глаз Шисуи.

Саске вскинул голову, широко раскрыв глаза.

— Но почему?

— Данзо принадлежал к тому типу людей, которые придерживаются крайностей, отказываются мыслить серым цветом, видя лишь чёрное и белое. Это то, что сделало его в своём роде успешным. Там, где Третий часто предпочитал пустить всё на самотёк, Данзо подливал масла в огонь и действовал соответственно. Он видел клан Учиха угрозой для деревни, которую нужно было полностью устранить. Когда он узнал о нашем плане, он положил ему конец и заполучил огромную власть.

Кулаки Саске сжались на стойке.

— Данзо?

— Он мёртв. Кажется, на него напали во время одного из его редких выходов из деревни.

Младший брат посмотрел на него, изучая с острым интересом, в то время как обдумывал подтекст в словах Итачи. Он понял — Итачи это увидел. Саске ещё немного подумал, а затем встал со своего места. Он поставил чашку в раковину и обошёл вокруг кухонной стойки, не произнеся больше ни слова.

— Саске.

Он остановился как вкопанный.

Итачи повернулся к нему.

— Ты не обязан меня прощать. Но знай, что бы ты ни решил делать с этого момента… Я всегда буду любить тебя.