Лабиринты угроз

Георгий подошел к прилавку, спросил эклеры и трубочки. Продавщица, грустная и задумчивая, доставала для него пирожные из стеклянного холодильника. Видимо, не знала, как упустила момент, когда ей передали деньги, сомневалась, не обманули ли ее…

– Не расстраивайтесь, – сказал Цыплухин. – Она, похоже, честная женщина!

Девушка промолчала, и Георгий, вздохнув, аккуратно собрал сдачу.

На кухне у Апанасова, куда его отправил хозяин готовить чай, Георгий вымыл две чашки, отрезал Апанасову длинную дольку лимона, себе же бросил отрезанный вершок лимона, похожий на куриную гузку. Выложил пирожные на тарелку. Принес на подносе в зал.

– Почему без сахара? – сморщился Апанасов.

– Так с пирожными же!

– Нет, моим мозгам нужно работать, бухни-ка сахарку!

Цыплухин снова поплелся на кухню.

– И что ты решил насчет Ирины?

Ирина Вынос была местной художницей сорока двух лет. С Апанасовым они познакомились на выставке, о которой тот сохранил весьма смутные воспоминания. Помнил, как усаживали за банкетный стол. Как налили полную рюмку. Он пить особо не стремился, были планы ехать за город на чью-то дружескую дачу… После нескольких тостов планы отменились. Компания подобралась дружная. Настал момент, когда он осознал, что художница к нему пристает. Под вполне благовидным предлогом – предлагает стать моделью для очередного шедевра. Мол, твой благородный образ так и просится на полотно. Апанасов был не против ни полотна, ни позирования, но такие чересчур рьяные усилия охладили его. Вечер закончился тем, что он отправился ее провожать. Она спотыкалась, но каждый раз, раскидывая руки, кричала:

– Все нормально! Не трогай меня! Все нормально!

А на остановке случилось непредвиденное – ее автобус подошел настолько быстро, что она даже не успела уцепиться за куртку Апанасова, когда он ее усаживал.

И теперь писала смс, предлагала творческое сотрудничество с обоюдной пользой…

– Что пишет-то?

– Выставка вроде завтра. Выставляется ее дядя, знаменитый художник Рататуев. Предлагает прийти и поддержать их род. Поясняет, что в чисто платоническом смысле…

– А пойдем, дядя Жорж! Пойдем!

5

Апанасов в творческих кругах города считался художником. А также поэтом, философом, артистической натурой… Собственно говоря, всего несколько картин авангардистского толка вышли из его мастерской, однако слава новатора приклеилась накрепко. Даже было художественное объединение «Бессмертные сурки», которое он вел не особо регулярно, зато неизменно весело. Пользуясь этим ранним успехом, он странствовал по презентациям и вернисажам, везде принимаемый как желанный гость. Еще пять лет назад он считался молодым художником, и с тех пор ничуть не изменился – в этом же статусе пребывал и теперь.

– Как радостно земное время! – воскликнул Апанасов, когда переступил порог выставочного зала. К нему сразу кинулись несколько слегка потрепанных господ.

– Знакомьтесь, знакомьтесь, – милостиво говорил Апанасов, – дядя Жорж, известный блогер… Это Валентин Бруй – указал он на худощавого мужичка в поношенном пиджачке, – это Хорошеньков, – ткнул пальцем в парня с виноватой челкой, который ее ежеминутно смахивал. – Мастера, мастера!

Георгий ходил по залу, задерживаясь возле особо затейливых картин. На одной из них череп, выкрашенный в красное, с серпом и молотом на лбу пожирал российский триколор. На другом счастливый комиссар целился в икону…

Апанасов подвел для знакомства пухлого брюнета с веселыми усами, которые, казалось, смеются вместе с хозяином.

– Дядя Жорж…

– Забавное имя! – воскликнул усач. – Прямо-таки так и называетесь? И титанические усилия прикладываете, чтобы в интернете не было скучно?

– Чиновник всероссийского масштаба! – громко сказал Апанасов. – Человек прогрессивного ума! Привыкай, Жоржик, здесь все не так просто, как на нашей кухне…

– Что может быть привлекательнее для образованного человека, чем выставка! Игра ума, блеск таланта! Это же возвышенность, бесподобие! – говорил, не переставая, усач.

Унимая его восторги, Апанасов увел Цыплухина за локоть в другую часть зала.

– Этого опасайся, – сказал он, – вроде смех, а глаза – хитрые. Такой продаст – не слиняет.

– Так ведь и чиновник к тому же, – вставил Георгий.

– Чиновник! Им он был в прошлой жизни. Теперь простой безработный, шляющийся по мероприятиям, ищущий старых друзей, якобы случайно их встречает. И тут к кому-нибудь прилипнет.

И точно, скоро усач намертво приклеился к строгому на вид мужику в сером костюме.

– Все, выставка окончена, нашел жертву, – засмеялся Апанасов.

Цыплухин подошел к фуршетному столу, взял бокал с шампанским. Побродил по залу.

– Нет, все-таки вы не цените возможности! – донеслось до Георгия. – Я вам говорил, у меня есть проект. Верное дело! Принц государства Свазиленд Мулумбу готов сделать меня своим представителем. Да! А вы как думали? Этот наш проект – интересная штука. Вы, разумеется, в доле?

Георгий повернулся. Подле Апанасова стоял невысокий, солидно одетый мужчина и держал его за пуговицу пиджака. Что-то нескрываемо комичное было в их позе.

– И в чем состоит проект? – спросил Апанасов.