Особняк стоял на возвышении, из-за чего возникала иллюзия, будто строение расположено к улице ближе, чем это было на самом деле. Фернандито пришлось карабкаться по склону среди деревьев и плутать по тропинкам, заросшим кустарниками, чтобы добраться до вымощенной камнем аллеи, поднимавшейся от главного входа. Следуя по аллее, он сумел незаметно подойти к дому с тыла. Все окна были погружены во тьму, кроме пары небольших витражей в пристройке, притаившейся между домом и вершиной холма. Фернандито предположил, что там находится кухня. Он подкрался вплотную к стене и, старясь не попасть в пятно света, падавшего от окна, заглянул в дом. Женщину он узнал сразу. Эту даму Фернандито видел утром, когда она выходила из дома банкира Санчиса вместе со своим водителем. Она замерла в странной, неудобной позе, обмякнув на стуле с поникшей головой, словно пребывала в бесчувствии. Однако глаза ее оставались открытыми.
Далеко не сразу Фернандито заметил, что женщина привязана к стулу за руки и за ноги. Перед ней мелькнула тень, и он увидел, что в помещение вошел Эндайа со своим подчиненным. Эндайа взял стул и уселся напротив женщины, супруги банкира Санчиса, если Фернандито ничего не перепутал. Эндайа обратился к ней и долго что-то втолковывал, но сеньора Санчис его как будто не слышала. Она отрешенно смотрела в сторону и вела себя так, словно полицейского вообще в комнате не было. Вскоре Эндайа, пожав плечами, мягко взял жену банкира за подбородок, повернул к себе в анфас и вновь заговорил. Неожиданно женщина плюнула ему в лицо. В ту же секунду полицейский с размаху отвесил ей пощечину, опрокинувшую ее на пол, где женщина осталась беспомощно лежать, привязанная к сиденью. На сцену выступил агент, сопровождавший Эндайа, к нему присоединился второй. Фернандито прежде не замечал его, поскольку тот находился в слепой зоне, стоя у стены с окном, через которое он вел наблюдение. Вдвоем они подошли к женщине, подняли стул и вновь поставили его на ножки. Эндайа смахнул плевок рукой и вытер пальцы о кофточку сеньоры Санчис.
По знаку Эндайа оба агента покинули кухню. Вскоре они вернулись, втащив скованного наручниками водителя, того самого, кто накануне на глазах Фернандито посадил в свою машину жену банкира. Эндайа кивнул, агенты силой уложили парня на деревянный стол, стоявший посередине кухни, и принялись привязывать за руки и за ноги к ножкам стола. Тем временем Эндайа снял пиджак и, аккуратно сложив, повесил на спинку стула. Приблизившись к столу, он склонился над водителем и сорвал маску, закрывавшую часть его физиономии. Маска прятала следы чудовищного ранения, которое разворотило половину лица мужчины от лба до подбородка, раздробив кости скулы и челюсти. Обездвижив водителя, агенты подтянули к столу стул с прикрученной к нему женой Санчиса. Один из них сжал руками голову женщины, зафиксировав в одном положении, чтобы она не могла отвернуться. Фернандито замутило, и он почувствовал во рту привкус желчи.
Эндайа присел на корточки рядом с женой банкира и прошептал ей что-то на ухо. Она не разомкнула губ, искаженное яростью лицо точно окаменело. Полицейский выпрямился и протянул руку к подчиненным, требовательно раскрыв ладонь. Ему подали пистолет. Вогнав патрон в патронник, Эндайа приставил ствол оружия к правому колену водителя и выжидающе посмотрел на женщину. Не получив отклика, он снова пожал плечами.
Грохот выстрела и вопль водителя проникли сквозь застекленное окно и каменные стены. Лицо женщины обдало облаком кровавых брызг и костной взвеси, исторгнув из ее груди крик. Тело водителя сотрясалось, будто через него пропускали электрический ток. Эндайа обогнул стол, вставил другой патрон в патронник и прижал дуло пистолета к коленной чашечке другой ноги несчастного. На столе собралась лужа крови и мочи, стекавшая на пол. Секунду Эндайа смотрел на женщину. Фернандито зажмурился и услышал еще один выстрел. От раздававшихся из кухни истошных воплей ему стало дурно, и он сжался в комок. Рвота подтупила к горлу и выплеснулась на грудь.