Лабиринт кочевников

– Ладно, пускай так, – Климов вдруг понял, что больше она действительно ничего не скажет. – Но я вчера еще про кое-что забыл. Вот, держи. Это же твое?

Он порылся во внутреннем кармане и вытащил маленький барабанчик на шнурке. Мария улыбнулась, взяла его двумя пальцами, повертела, а потом вдруг протянула его Яну:

– Пусть он теперь будет твоим. Наверное, я забыла его не просто так, он сам выбрал свою судьбу. Ты веришь в судьбы вещей? Это вещь из мира Ленца, Костяной барабан, призывающий духов подземного мира. В том мире верят в покровительство неких сил, живущих в толще планеты, и изготавливают такие вот поделки из костей жертвенных животных.

– Хорошо, – серьезно ответил Климов. – Я сохраню его у себя. Может, и понадобится когда-нибудь, кто его знает?

Мария кивнула и наклонилась над люком, чтобы позвать Асламова. Ян отошел в дальний угол чердака, где, судя по залежам нетронутой пыли, она еще не рылась, и посмотрел на верхнюю полку стеллажа. Там лежали два старых чемодана со сломанными замками, а у одного и ручки даже не было. Ян смахнул комком газеты пыль, открыл верхний чемодан, осторожно заглянул внутрь. Он оказался наполнен цветметом – бронзовые краны, медные трубки и прочая сантехническая дрянь. Мирзоев понимал, что ценно, а что так себе, ведь сейчас этот чемоданчик тянул вовсе не на пару бутылок! В соседнем чемодане под синей тряпкой что-то блеснуло, Климов отбросил ее и присвистнул в удивлении:

– Смотрите-ка, ребята!

– Что там? – резко вскочил на ноги Юра, исследовавший шкаф напротив.

В руках Яна оказался саксофон с помятым раструбом и без мундштука. Обернувшись, Мария покачала головой и фыркнула:

– Не знаю, что это за инструмент, но нам он неинтересен. Смотри лучше, что у тебя внизу.

Внизу, в облезлых тумбочках, не было ничего, кроме плотных мотков медной проволоки. Ян раздраженно захлопнул дверцы, сместился правее, к самодельному шкафчику. Там он нашел два тазика с чеканкой и какой-то сверток, лежащий сверху. Пощупав полиэтиленовый пакет с рекламой «Мальборо», Климов внезапно ощутил нечто знакомое. Он содрал засохшую изоленту, которой была обмотана его находка, сунул в пакет руку и вытащил вещицу, очень похожую на тот странный сосуд, что демонстрировал ему Горелов.

В пакете оставалось что-то еще; Ян поставил стеклянно-бронзовую «бутыль» на пол, глянул в пакет и едва не задохнулся.

Там лежала многодисковая «считалка», почти такая же, как у директора музея, только меньше в диаметре и значительно толще. Судя по виду, это изделие досталось Мирзоеву неповрежденным, и его он продавать уже не понес.

– Мария, – негромко позвал Климов. – Мария! Иди сюда.

Едва глянув на бутылочку, состоящую из трех стеклянных шариков, заключенных в бронзовую оправу, Мария метнулась в противоположную сторону, выдвинула ящик рассохшегося шкафчика, на котором стояли аж четыре разнокалиберных таза, и вернулась, неся в руке желтый предмет, напоминающий кусок пулеметной ленты: в гнездах торчали серебряные капсулки с пробками на цепочках. Ян сразу догадался, из чего изготовлена эта обойма, – все та же смола, как и в случае ножен от меча в музее Горелова. Не вынимая капсул, Мария прикинула одну из них к горлышку бутылки, кивнула:

– Да, это оно.

– Что «оно»? То, что искали метисы?

– Очень может быть. Эта штуковина предназначена для смешивания разных веществ. Видишь ли, собратья Ленца все же позаимствовали кое-что у дайланов. Он знал – некоторые мудрецы продвинулись довольно далеко, вот только установить с ними контакт ему не удавалось. Однако получается, что они зачем-то сами приходили сюда из Тибета!

– Из Тибета? – шмыгнул носом Асламов. – Ну ничего себе…

– Да, именно так, – повернулась к нему Мария. – А это… – Она покрутила в руках штуковину с дисками. – Либо маршрутная машинка, либо же… Химический вычислитель, дающий нужные данные для создания тех или иных реактивов. Ну, с этим мы разберемся. Господа, продолжаем работу. Мы перерыли уже почти все, но останавливаться нельзя. Курить будем потом.

Под самой кровлей Асламов вдруг нарыл рюкзак с бронзовым шлемом, сзади которого свисала бахрома из медных цепочек, а чуть дальше – бронзовый же молот на длинной полуистлевшей рукояти. Это уже было все, потому что остальное – то есть всякие вазочки, жеваные тазики и иной цветмет – никакого интереса не представляло.

Найденные вещи, точнее артефакты, легко уместились в одну парашютную сумку, вторая не понадобилась. Прежде чем спуститься вниз, Мария еще раз осмотрела чердак своим хитрым «глазом».

– Нет, – сказала она, – мы все перерыли. В доме, как я могу понять, ничего ценного нет. Поручик, что вы так оглядываетесь по сторонам? Профессиональное чутье? Вы не стесняйтесь, говорите!