Лабиринт кочевников

Первая неделя декабря удивила Заграйск резким, затяжным, нехарактерным для Урала потеплением. Ветры по-прежнему дули зимней стужей, но снег все равно растаял почти везде, превратившись в грязные комья, вокруг которых к вечеру появлялась ледяная корка. Пользуясь теплом, Ян тщательно прибрал двор: сгреб снег в сад, разбросал под деревьями, а потом, когда все совсем растаяло, еще и прошелся метлой по дорожкам, перед гаражом и за воротами. Пятого числа к нему зашел Пахомов, они выпили по рюмке и поболтали о том, кто как готовится праздновать Новый год. Сосед звал к себе, но Ян ответил неопределенно – никаких планов он сейчас строить не хотел, да и что там Татьяна скажет? Из Перми она уже вернулась, но пока не появлялась, мучилась с какими-то проблемами.

Все эти дни Климов безвылазно сидел дома, подъедая остатки провизии. Два раза сходил за хлебом – и все. Сомов не звонил, Асламов пропал, недавние тревоги понемногу рассеивались. Ян подумывал о том, чтобы нанять электрика для выяснения, пусть даже приблизительно, вопроса с выключателями в стене «тайной комнаты», но никак не решался. Не хватало еще, чтобы посторонний человек наткнулся на что-нибудь неожиданное. Сам он пытался простучать потолок в комнатах, но, как и ожидалось, эта затея не принесла ровным счетом никакого результата.

Дерево и дранка, что там выстучишь? Никаких «нештатных» электрических коробок или щитков Ян тоже не нашел, хотя щупал стены в кухне и в коридоре. Возможно, провода выходили из дома, но где и, главное, куда они вели, понять было невозможно.

Утром шестого декабря Климов доел последнюю банку с тушеным цыпленком, вымыл посуду и решил, что пришло время добраться до недавно построенного гастронома «Урал» на Щорса. Татьяна рассказывала, будто хозяином там какой-то бывший комсомолец из Перми, денег вложено немерено и ассортимент «как в Москве». Насчет Москвы Ян, конечно, сомневался, но поглядеть стоило.

Одевшись поприличнее, Ян выгнал «Форд» за ворота, запер их (в который уже раз подумав, как бы тут поставить автоматику на американский манер) и неторопливо поехал вверх по улице. На пересечении с Самойловской Климов машинально сбросил газ, глянул направо. Улочка была пуста, но глаз вдруг зацепился за грязную оранжевую «Ниву», стоящую у ворот Невинского. Видно, старый инженер куда-то ездил и собирается поехать еще, решил Ян. Климов даже ощутил нечто вроде укола совести, оттого что начисто забыл про интеллигентного пенсионера и ни разу его не навестил, хотя тот приглашал же…

На проспекте Щорса движение аж гудело, особенно по сравнению с недавними метельными днями, когда Заграйск уныло стоял, не в силах сдвинуться. Вырулив, Ян влился в поток транспорта. Сейчас только он заметил, что в сером низком небе кое-где виднеются просветы.

«Неужто солнышко увидим? – подумал Климов. – Удивительное дело…»

Метеорологи обещали нечто невнятное: то ли мокрый снег, то ли вообще метели, но морозов вроде бы ждать не следовало. Теплый фронт ползет через Пермский край, а фронту этому краев не видно.

Искомый гастроном нашелся на краю круглой площади Ильича, почти в самом конце проспекта. Здание из железа и синеватого стекла с мигающей надписью «Урал» имело то ли два, то ли все же три этажа и для Заграйска выглядело действительно богато. Сбоку Ян разглядел огороженный паркинг, куда и заехал. День был будний, так что народу оказалось совсем мало, и Климов смог подъехать поближе к дверям.

Внутри все сияло чистотой, на входе скучал дядька-охранник в синей форме, из упрятанных в потолке динамиков тихонько звучала музыка. Покачав от удивления головой, Ян взял тележку и отправился на поиски провизии.

До обещанной Москвы, конечно, оказалось далековато, но в целом ничего, неплохо. Особенно порадовал кулинарный отдел, где Ян разжился жареной курицей и десятком котлет. В итоге, забив тележку стандартным холостяцким набором из сыров, колбас и консервных банок, он остался доволен.

Возле алкогольного отдела на Янову тележку внезапно налетел довольно массивный мужчина в кожаной куртке и джинсах. На шее виднелась золотая цепь. По виду можно было принять его за классического, картина маслом, «братка», но из-под кепки смотрели умные светлые глаза…

– Извините, – очень сдержанно произнес кожаный, а потом еще и повторил, отходя в сторону, – извините, пожалуйста.

Ян молча кивнул, улыбнулся, прикрыв на миг глаза. «Браток» на него уже не смотрел, он деловито ставил в корзинку бутылки с коньяком. Климов двинулся в противоположную сторону, зачем-то положил и себе два «Арарата», потом поехал к кассам.

Встреча отчего-то растревожила его. Изрядно помотавшись туда-сюда, Ян давно усвоил, что на свете хватает людей, живущих по принципу «казаться, а не быть», однако казаться-то они старались всегда в обратную сторону! То есть «братки» стремились показать бóльшую «крутизну», чем имелась. А этот?.. Нет, в любом случае, кем бы он ни казался, данный персонаж выглядел для Заграйска очень странным.

«Извините, – прокрутил Ян его голос у себя в голове, – извините, пожалуйста…»