Лабиринт кочевников

В слишком ярком после полумрака комнаты свете он разглядел стеллажи и шкафчики понизу – все такое же грубое, как лестница или верстак. Очевидно, Мирзоев еще и столярничал, но без особого старания – наскоро, как попало. На стеллажах видны были какие-то свертки, в основном из старых полиэтиленовых пакетов. Некоторые из них Мария уже распотрошила. Ян подошел ближе. Какие-то вазы? Ближайший предмет, торчащий из полиэтилена, действительно оказался вазой, да еще и серебряной, судя по всему. Климов посмотрел на донышко – замысловатое клеймо мастера и дата «1867».

– Это наша, – пробурчал Ян. – Выбросил, что ли, кто-то? Такую вещь?..

– Это малоинтересно, – Мария подпрыгнула, достала со стеллажа какой-то комок старых газет, развернула, сбросила их на пол. – А вот здесь у нас Рыжий мир, шлем храмового писца, точнее, вязальщика узлов. Как забавно, да?

– Вязальщика? – Климов очень осторожно взял из ее рук нечто, напоминающее ступку из меди, но с приклепанными кожаными «ушами», на концах которых болтались короткие разноцветные шнурки. – Это они на голову надевают?

– Насколько я знаю, да. А теперь посмотри сюда, – она нагнулась, загремела на полу медным тазом и протянула Яну совсем странный предмет.

Нечто темное, на тканевой основе с невесть как приделанными серыми шестиугольничками, с вырезом, с парой пластмассовых пряжек… Наплечник? В одном месте из многослойной ткани торчала косичка тоненьких кабелей – разъем, судя по всему, был оборван и утрачен. Климов внимательно осмотрел ворот, мягкую подкладку, но не нашел нигде ни единого ярлычка. Да и то: артефакт выглядел старым, очень старым и истрепанным, что наводило на некоторые мысли.

– Это не наше, – глухо сказал он. – По крайней мере, мне так кажется. Ни у летчиков, ни у подводников никогда такого не было. У танкистов, насколько я понимаю, тоже. Может, разве что элемент водолазного снаряжения?

– Там внутри, в самом материале, довольно сложная гравитонная сеть, генерирующая силовое поле, – фыркнула Мария. – Это кусок брони, мой дорогой. Но чей – я не знаю.

– Будем рыться дальше?

– Хоть до следующего утра. Ох и нечист был ваш инвалид-старьевщик! Я начинаю думать, – Мария глянула вниз, где маялся с сигаретой Юра Асламов, – что ты был прав.

– Насчет чего?

– Насчет разведчиков. Они тут не вчера появились, дорогой, ох не вчера.

– Погоди. А Ленц, получается, ни сном ни духом, так, что ли?

– Его поездки, Ян… Эти его путешествия, в сути и смысле которых мы так и не смогли разобраться!.. Пермский узел внезапно связал между собой миры, которые ранее не пересекались никак и нигде. Конечно, об этой связи никто не знает, но… Точно ли? Точно ли никто? Ха!

– Погоди. Вы же знали, что Ленц исследовал узел частным образом, по собственной инициативе и без всяких санкций начальства. Следовательно, вы понимали, что у него есть какие-то причины…

– Ян… – Мария как-то по-человечески поджала губы, отвернулась. – Ян, разобраться в его причинах – это такая проблема… Он был авантюристом, прирожденным искателем приключений и к тому же очень самоуверенным человеком. Ленц без всякого страха отправлялся в такие места, куда я, например, не полезла бы даже за большие деньги. Такой была его жизнь, не нам теперь его осуждать. Он мертв, его не вернешь! А у нас серьезные проблемы. Есть версия, что все эти пертурбации внутри узла начались гораздо раньше, чем мы думали. И я склоняюсь к мысли, что кто-то наблюдал за изменениями, за спонтанными перемещениями структур… Наблюдал отсюда, потому что именно из Заграйска узел открывается самым простым способом.

– Нужно произнести заклинание? – усмехнулся Ян. – Или, как в моем случае, нажать три кнопки на непонятной машинке?

– Ленц открывал по-другому, ему хватало автомобильного аккумулятора и пары небольших штуковин – насколько я понимаю, конденсаторов. Разряд – хлоп! – и лабиринт открыт. Примерно таким же способом действуют метисы, они таскают с собой медные сосуды с какой-то кислотой, которые способны дать нужный ток.

– Сосуды с кислотой, – Климов кивнул, пытаясь ухватить за хвост некую мысль, дергающуюся у него в голове, но никак не желающую оформиться. – Ну да, аккумуляторы, конечно же, суть-то одна и та же. А параметры разряда – они, получается, достаточно произвольны? Брагин вчера обмолвился, будто иногда узлы открываются сами, в грозу. А еще он говорил что-то о «плавающих пятнах», но ты так быстро перебила его, что я ничего не понял. Скажи-ка, ты ведь посчитала, что о некоторых нюансах нам с Юркой лучше не знать? Верно?

Мария ответила не сразу. В ее глазах на миг появилась какая-то угрюмая тень, рот скривился, но она сдержалась. Ян ждал – демонстративно, с прищуром.

– «Пятна» открывают совсем необъяснимые ходы, – произнесла наконец Мария. – То есть, попав в зону действия «пятна», ты можешь вывалиться не просто в другом мире, а, скажем, в Африке. Или на дне Тихого океана. Что они из себя представляют, как все это работает, мы пока не знаем, потому что появляются они, во-первых, очень редко, а во-вторых, любые исследования возможны только на некоторой дистанции.