Лабиринт кочевников

У самого моста обнаружился узенький проулок меж заборов – уже, как ни странно, усеянный свежими следами. Значит, люди все же ходили этой дорогой на противоположный берег Граи. Насколько помнилось Климову, там тянулись унылые ряды пятиэтажных заводских общаг, и ничего другого до самой Сопки, за которой, собственно, город и заканчивался. Ян остановился и перевел дух. Угловой участок над оврагом зарос кустарником настолько, что не видно было даже забора, только отдельные доски темнели на фоне снега. Поискав глазами калитку, Ян заметил нечто вроде проплешины в сплошном месиве заснеженных ветвей и двинулся туда. Чтобы подобраться ближе, ему пришлось сильно нагнуться, обсыпавшись снегом по уши, – и потом только Климов увидел поваленную секцию дощатого заборчика, беспорядочную груду кирпичей и стену какой-то хибары. Залезть во двор было почти нереально, но Ян все-таки смог просочиться через заросли. За ветхим сараем под снегом чернел низкий, вросший в землю домик. Над крышей все еще торчала телевизионная антенна, но ясно было, что никто тут уже не живет – года два-три, вряд ли меньше.

Ян подергал висячий замок на двери сарая, и левая петля, прибитая к раме, вдруг упала вниз: дерево сгнило чуть не в труху. От неожиданности Климов дернулся, резко выдохнул. Браться за дверь было просто страшно: не дай бог упадет еще, но все же он потянул ее на себя и смог приоткрыть настолько, чтобы заглянуть внутрь.

Сперва он не понял, что перед ним, слишком мало света пропускала щель. Дернув дверь, Климов сдвинул сугроб, посмотрел снова. От середины и до задней стены сарай оказался завален ржавым, замшелым хламом. Кроватные сетки, водопроводные трубы, какие-то бочки, умывальники, мятые мотки проволоки… У самой двери торчал железный корпус мотороллера «Вятка» без сиденья, но все еще с рулем, чуть дальше – мятая и проржавевшая коляска от мотоцикла «ИЖ».

– Неужели оно? – спросил сам себя Ян.

Между сараем и домом заросли редели, так что Климов без труда подошел к облупившейся синей двери, присмотрелся: нет, сюда так просто не пролезешь. Два врезных замка, да еще укреплены они стальной пластиной в полтора миллиметра толщиной. Может, окна уже побиты? Ян двинулся вдоль стены, повернул за угол и окончательно понял: он нашел то, что искал. Часть двора, до сих пор скрытая от него кустарником и сугробами, была просто завалена металлоломом. И двухсотлитровые топливные бочки, и трубы разного диаметра, и велосипедные рамы – мать честная, что только не торчало из-под рогожи, прикрывающей собранное Мирзоевым богатство! Если бы не «джунгли», быстро захватившие дворик, собиратели железяк давно бы уже навели тут порядок…

Обход дома ситуацию не облегчил никак. Окна были не только целы, более того, между рамами Ян разглядел решетки, сваренные из арматурного прута. В Заграйске такими делами баловались редко, разве что работники советской торговли и прочие сомнительные личности. Климов даже закурил от удивления. Что ж получается, непростую какую-то жизнь вел товарищ Мирзоев? Вот так инвалид! Ты еще пойди найди сварщика, чтоб он тебе все это устроил. Вроде заводской город, да у местных работяг шабашить привычки не имелось, это Ян помнил. Не та порода, не жадные. Ян вернулся к входной двери, внимательно осмотрел железку, прикрывающую замки. Аж шесть шурупов с потайными головками, серьезное дело. Но открутить их, конечно, можно. И замки вскрыть, наверное, тоже.

Вопрос: а потом что?

Домой Климов добирался другим путем, поднявшись сперва по безымянному проулку, а потом уже улицей Журавлева, необитаемой только в нижней ее части. На перекрестке навстречу проехал милицейский «уазик», сержант на переднем сиденье остро зыркнул на Яна, но тут же отвернулся. Завывая мотором, машина потащилась в сторону райотдела. Из-под задних колес полетели фонтанчики снега.

По дороге Ян зашел в знакомый мини-маркет неподалеку от дома. Две бабульки, стоящие возле хлебной секции, тревожно обсуждали снегопады и переживали, что хлеба привезли мало, а завтра, если так пойдет, не привезут вовсе – надо брать побольше. Этот разговор вывел Климова из состояния задумчивости. Вот уж действительно, в Заграйске что ни случись, хоть даже обычная уральская зима, а слухи пойдут апокалиптические. Хлеба им не привезут! А потом и соль со спичками исчезнут! Ян взял себе белый «кирпич», кило сахара и, ухмыляясь, двинулся на кассу.

Сам он конца света не боялся: «Подумаешь! Перезимуем».

Вчера он завалился спать очень рано, а встал, наоборот, поздно. Впрочем, в такую погоду сон – лучшее времяпровождение, особенно если и заняться толком нечем. Небо уже темнело, скоро снова повалит снег. Надо было, конечно, поработать во дворе лопатой, но Ян решил отложить это на завтра. Сегодня будет чай, телевизор… и еще две недоеденные коробки печенья возле хлебницы.