Лабиринт кочевников

– Да на них всем плевать было! Что ты… Ну, угробятся двое-трое – какая разница? У нас все прекрасно знали, что к карьеру лучше не подходить. И к тому же цементный завод в Константиновке то и дело на ремонт закрывали – завод старый, его до революции еще построили, – а карьер тоже стоял. Там еще такое дело было: когда я малая совсем была, двое парней с Привокзальной пошли зачем-то на карьер и пропали. Искали их, зэков туда-сюда мотали, да только не нашли ничего. А через год раскопали кости в тряпье – по одежде их и узнали, – только вот кости-то не целые были, а на куски порубленные! Конечно, на зэков все и свалили, да народ не верил. Темная история, много тогда слухов всяких ходило. О маньяках в то время не знали, не было такого, сам понимаешь. Так бабки старые про каких-то людоедов вспомнили, вроде как бывало тут уже подобное.

Ян слушал подругу с большим интересом, позабыв даже про остывающую яичницу. Карьер вдруг стал казаться каким-то мистическим местом. Что там, черт возьми, происходило – бесчинствовала темная сила?..

Историю с пропавшими пацанами он и сам слышал когда-то, но не придал ей никакого значения, а потом забыл начисто. Сейчас же она внезапно обрела некую новую, чрезвычайно мрачную окраску.

– Это в семидесятые было? – переспросил Климов.

– В семьдесят втором, может, третьем… Я еще в школу не ходила, но обо всем этом и потом вспоминали как-то. Кто-то говорил, что ребята эти, которые пропали тогда, в карьере рыться любили. Вроде они монеты там находили или еще что. Клад, наверное, искали? Тут ведь казачки во времена Пугачевские гуляли, это все знают. Ты чего не ешь? – вдруг нахмурилась Татьяна, прервавшись на полуслове. – Заслушался? Такую хрень, знаешь, к ночи лучше и не поминать. Смотри, смотри, снег опять повалил!

Ян глянул в окно и усмехнулся, дернув плечом. Как всегда в начале зимы, снегопад заставлял темнеть весь мир вокруг, приближая вечер. Крупные пушистые хлопья падали отвесно, плотно, но с ленцой. В доме соседа Пахомова уже горел свет на кухне – тусклое желтое пятно в ткани кружевной занавеси зимы. Ян одним духом выпил рюмку виски, ковырнул яичницу и поднял глаза на Татьяну.

– Хорошо, что ты здесь, – тихо произнес он.

Глава 6

В десять утра – на сей раз они встали довольно рано – Ян посадил Татьяну на автобус, идущий в центр, а сам перешел обледенелый проспект Щорса и двинул через кварталы пятиэтажек. Засыпанная снегом улочка вела к вокзалу, но ему нужно было не туда, слегка в сторону… На перекрестке, увидев большой гастроном, Климов вдруг резко остановился и повернул к дверям магазина. На лбу у него появилась хмурая, упрямая морщина.

Он не имел ни малейшего представления о том, насколько удастся его затея, шансов было маловато, однако, спрятав в карман плоскую бутылку армянского, бывший замполит почувствовал себя намного увереннее.

Подзабытая дорога вела его мимо кинотеатра «Ударник», мимо древних угольных складов, мимо парка, утопающего сейчас в снегу. Скоро впереди появились колонны дореволюционного особняка: когда-то он принадлежал купцу Озерскому, человеку не просто богатому, но еще и образованному. О его «домашнем» театре писали все уральские газеты… Правда, то было давно. В сороковые, сразу после войны, особняк отдали под краеведческий музей, и даже сейчас, по словам Татьяны, музей как-то еще жил, туда организованно водили школьников.

Снег на широких ступенях оказался чуть растоптан, а возле дверей его даже пытались убрать лопатой. Ян шевельнул бровями, взялся за бронзовую ручку – высоченная дверь купца Озерского оказалась даже тяжелее, чем он ожидал, так что пришлось тянуть как следует. В просторном холле, кое-где отделанном деревянными панелями, а по большей части просто вымазанном серой краской, не было ни единой живой души. Окошечко с надписью «Касса» изнутри прикрывала занавеска. Грохнула закрывшаяся дверь, и в глубине пустой гардеробной раздались быстрые шаги.

– Вам что нужно, молодой человек? Чего хотите, спрашиваю? – по истертому ковру шустро бежала бабулька в сером рабочем халате, угрожающе размахивая связкой ключей, вполне способной сойти за кастет. – Здесь музей у нас, понятно? Милицию сейчас вызову!

– Господи, да что вы, в самом-то деле? – затараторил Ян, невольно отступая к двери. – Я в музей и пришел, конечно же! Мне к директору вашему нужно…

– Это зачем вам к директору? – нахмурилась старушка, пряча ключи в карман. – По какому вопросу? Из горсовета, что ли?

– Нет… Я журналист, книгу пишу. Вот, пожалуйста, – Климов сунул руку под куртку и извлек удостоверение Союза журналистов, уже неоднократно выручавшее его в сложных ситуациях. – Хочу с директором вашим посоветоваться, расспросить про Заграйск.

– Кни-игу?

Бабуля внимательно изучила «корочки», вернула Яну и выдавила благосклонную улыбку:

– Про Заграйск, что ли, книга ваша будет?

– И про Заграйск тоже, – облегченно вздохнул Ян.

– А, тогда хорошо, тогда за мной идите, – грозная старушенция повернулась и зашаркала в полутемный коридор левого крыла.