Лабиринт Химеры

Похожая картина встретила Ванзарова во втором Казанском участке. Да и чего ожидать, когда уже без четверти полночь. Стараясь не шуметь и никого не будить, он на цыпочках подошел к конторке и тихонько пошевелил чиновника. Спросонья тот резко поднял голову, но Ванзаров приложил палец к губам: никакой тревоги, все спокойно, и шепотом попросил ключи от Управления. Чиновник сладко зевнул, порылся в ящике и протянул связку на массивном кольце. В эти тихие годы сыскная полиция еще могла себе позволить не держать в постоянной готовности дежурный отряд: происшествия сперва должен был расследовать пристав участка, а уж потом призывать на помощь сыск.

По темной лестнице Ванзаров поднялся на верхний этаж, открыл заедавший замок и оказался в присутственной части. Электрический свет освещал тускло, но и его было достаточно, чтобы убедиться: за время его отсутствия здесь мало что поменялось. Все те же столы с папками и чернильными приборами, шкафы со справочниками, стол для писем, срочных телеграмм и сообщений.

Ванзаров вдохнул особый, чуть кисловатый запах присутственного места и понял, что скучал по этому гадкому запашку безмерно. Он обернулся, ища местечко, где мог бы пристроиться. И обнаружил, что коллеги проявили редкий такт: на его старом столе, затиснутом в угол около окна, столешница была образцово вычищена, ни одной пылинки или бумажки. На самом видном месте красовалась записка в четвертушку казенного листа: «Дорогой Родион Георгиевич! С возвращением! Казенная мебель находится в вашем полном распоряжении. Жду вас у себя. Чулицкий». Ванзаров устроился на своем месте и погладил зеленое сукно, потертое и дырявое, но такое родное. Как будто действительно вернулся домой.

Скинув пальто и сюртук, он подошел к книжным шкафам. В управлении имелась обширная библиотека разнообразных справочников. Надо сказать, что в столице была какая-то необъяснимая страсть издавать справочники по любому поводу и без повода. Особенно много было справочников касательно государственной службы. Что было чрезвычайно удобно. Ванзаров набрал стопку до подбородка и кое-как донес. Тома шлепнулись о столешницу с глухим звуком.

При элементарном умении сравнивать справочники могли рассказать о любом чиновнике столицы, да-да, практически всю его биографию. Не надо бегать по департаментам, собирая справки. В ежегодниках министерств отмечались все награждения, женитьбы, продвижения по службе, взыскания, выходы на пенсию и отставки. Все, что нужно, чтобы хорошенько узнать о человеке. И сделать выводы. Ванзаров хотел узнать самые общие факты биографии господина Труппа.

Он пролистал справочник служащих Императорской публичной библиотеки, затем справочник Императорского библиотечного общества, не поверив самому себе, залез в списки чиновников дворцового ведомства, Министерства народного просвещения, списки награжденных и получивших новый чин и даже проверил списки выпускников Университета. На всякий случай проверил справочник Министерства финансов по жалованьям чиновников. Везде, где бы он ни искал, результат получался один и тот же: господина Труппа попросту не было. Не было его даже в списке жителей главного городского справочника «Весь Петербург за 1901 год». Оставалось дождаться утра и проверить его по паспортному столу. В любом случае картина складывалась неожиданная.

Ванзаров откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он стал вспомнить, как и когда замечал в библиотеке этого человека. Трупп всегда держался тихо и незаметно, роясь в библиотечных карточках или у стеллажей открытого доступа. Вел себя уверенно и спокойно, обменивался замечаниями с библиографом. Заносил стопки книг за конторку дежурному библиотекарю, держался непринужденно, как свой. Трупп редко попадал в поле зрения, воспоминания о нем были отрывочны и однообразны. Ванзаров старался отыскать в памяти какие-то мелочи, которые не привлекли его внимания тогда. Вот Трупп листает массивный том словаря. Вот Трупп засунул нос в ящик картотеки. Вот Трупп обернулся и посмотрел на него. Ванзаров хотел отвернуться, но шея его окаменела.

Трупп тогда улыбнулся и пошел прямиком к нему. Ванзаров пробовал шевельнуться, но что-то как будто прижало его. Трупп оказался рядом, нагнулся и погрозил пальцем. Ванзаров хотел нанести ему удар в челюсть, так близко и удобно она находилась, но в руку его что-то вцепилось. Трупп улыбнулся ему с укоризной, как нашкодившему малышу. Он полез в карман сюртука и вынул длинную, как копье, сосульку. С той же улыбкой Трупп повернул ладонь Ванзарова и мягко вонзил сосульку. Лед вошел в тело, как в масло. Трупп не спеша вводил копья льда в его плечи, голову, живот. Ванзаров не чувствовал холода, бился, как пойманный волк, но все было бесполезно. Трупп кивнул ему, словно они были заодно, и показал сосульку, сверкавшую серебром. Ванзаров догадался, что эта, последняя, войдет ему в сердце. Он замотал головой, но голова застыла.

«Так надо, — не разжимая губ, сказал Трупп. — Мы же оба знаем, что ничего нельзя изменить».

Ванзаров собрал все силу в мышцах и рванулся из капкана.