Лабиринт для Минотавра

Арахнид растопырил поросшие жесткими волосками лапки, выдвинул жвала, по ним стекает яд, чьи смертельные испарения – оттенки изощренного мыслительного процесса о том, кто он, что он…

Огромная водяная капля создает и разрушает миллионы и миллиарды ионных связей, взгоняя мысль о боге и личности…

Идеальная монада – сфера, настолько простая и неразложимая в своей сущности, что не находится предикатов для ее описания, вмещает бесконечное разнообразие, оно тоже есть / был разум, сделавший вклад, как и иные разумы, в создание благовести…

Длинная-длинная цепь причудливых созданий, внесших лепту в Благовесть / Благосвет / Благоводу / Благояд / Благомонаду и передавших эстафету дальше ценой собственного существования. Иначе ее / их / всех / ничто невозможно передать…

– Пусть видит этот ваш бог, если он вообще существует – я создавал Сферу не для того, чтобы уничтожать наш мир!

– Вы противник эволюции, Брут? – осведомляется Корнелиус. Судя по выражению лица, разговор его забавляет. – Вы относите себя к тем сектам, которые утверждали, будто Вселенная пребывает вечно?

Брут склоняет голову, могучая шея напрягается, краснеет, словно ему на плечи водрузили небесный свод.

– Это данные физики, Корнелиус! Вот, что вы скрывали! Нет красного смещения и реликтового излучения! Нет начала и нет конца в этом бесконечном мире. И если чему-то полагается предел, то следует разобраться – кому это выгодно… Сколько вам, Корнелиус? – Брут делает еще шаг к собеседнику и видно, что он дался ему невероятным напряжением сил. – Сколько вам эонов, Корнелиус?!

Корнелиус делает странное движение рукой. Телониус готов поклясться, что видел, как на ее месте мелькнуло нечто, напоминающее клешню, Брута отбрасывает на койку, лицо заливает кровь из жуткого разреза на лбу. Словно кто-то попытался содрать скальп.

– Я так и думал, – прохрипел Брут, поднял руку и приладил обратно вырванный клок кожи. – Все – вранье! Нет никакой благовести, а есть древние паразиты, они переселяются из тела одной цивилизации в тело другой, выжирая каждую, а когда не остается ничего, кроме пустоты, вновь устраивают Вспышку… именуя ее Благосветом или Благоядом?! Так?! Скажите, Корнелиус, ведь здесь больше никого! Никого!

– Вы столь страстно это утверждаете, Брут, что поневоле начинаю сомневаться в ваших словах… – Корнелиус осмотрелся с деланной внимательностью, и Телониус пережил жуткое мгновение, когда его взгляд столкнулся с взглядом этого существа. Он вновь ощутил внутри телесной оболочки нечто настолько громадное, древнее и могучее, словно на него надвинулся пылающий извержениями планетоид и предстоит удержать его на орбите голыми руками. – Мне вас искренне жаль… Вы заблуждаетесь, и в иных обстоятельствах я бы постарался рассеять ваши сомнения, но… – он взглянул куда-то поверх Брута, – наше время иссякает. Наше время как цивилизации. Пора исполнить предназначение и передать эстафету. Я не знаю, почему так устроено мироздание и почему только одной цивилизации дозволено существовать на выделенном отрезке пространства – времени. Наверное, любопытно встретиться с иной разумной жизнью… Хотя… вряд ли бы мы смогли их понять… – Корнелиус подбросил на ладони блестящий цилиндр, его он использовал для того, чтобы поджечь ту палочку, из которой вдыхал дым.

Брут бросился на него. Со звоном лопнула державшая его цепь, руки сомкнулись на шее Корнелиуса, резкий рывок, хруст, и тело сползает из плетеного седалища на пол. Брут шарит вокруг и поднимает цилиндр.

– Я не вижу тебя, но ты должен быть здесь, – говорит Брут, и Телониус не сразу понимает, к кому тот обращается. И вновь на месте Брута огромное переливчатое тело, внутри разгораются и гаснут разноцветные огоньки. Тело его оппонента потеряло форму, расплывается безобразной кляксой, стремительно темнея. – Механизм возврата должен сработать, по крайней мере, очень на это надеюсь. Не пытайся отвечать, между нами нет взаимодействия. Только информация. Единственное, что одна цивилизация может передать другой цивилизации, – это информация.

9. Благая весть

И вновь смещение масштаба. Теперь сам Телониус обретает космические масштабы – протяни руку, и пульсирующая звезда, опутанная клубком силовых нитей, уместится на ладони. Если присмотреться внимательно, заметишь, как между слоями клубка скользят расплывчатые искорки световых облаков. Словно крохотные лейкоциты вокруг огромного и враждебного организму существа, что прорвало переднюю оборону иммунной системы и вторглось в святая святых.

Святая святых…

А тот, кто принял облик Брута, никаким Брутом не был и быть не мог. Он говорил все тише и тише, и приходилось напрягать слух, чтобы не упустить ни единого логоса.