Квестер

Гейтц подождал, пока дежурный врач плотно закроет двери, и тихо ответил:

- Не ори, Квентин, это я.

- Билл? – Пилсхоуф удивился. – В такой час? Что-то случилось?

- Да нет, Квентин, ничего не случилось. Просто решил вот заглянуть к тебе…, соскучился! – неуклюже соврал Гейтц.

Пилсхоуф наклонил голову, выражая сомнение.

-  Билл…, а как ты узнал, что я сегодня решил не ехать домой, а заняться кое-чем здесь? Я ведь принял это решение всего час назад!

            Гейтц замялся. Врать старому университетскому другу – это плохо. Да и бесполезно.

- Да… я… я, собственно, и не ожидал тебя увидеть. Я, понимаешь, пришел… вон, к нему.- 

И Гейтц взглядом указал на лежащее на столе под простыней тело Фреда Ласки.

- Ах, вот оно что… - протянул Квентин и ненадолго задумался. – Знаешь, что, Билли… - он указал на кушетку у стены. – Присядем.

Они сели на кушетку. Пилсхоуф помолчал немного, подбирая слова, и заговорил:

- Это хорошо, что ты пришел, Билли. И хорошо, что пришел именно сегодня.

- Почему? – спросил Гейтц.

Пилсхоуф вздохнул.

- Видишь ли,… твой ученый…, как бы тебе сказать…

Гейтц внимательно смотрел на друга, ожидая окончания фразы. Взволнованный Пилсхоуф сделал над собой усилие и продолжил:

- В общем, твоего программиста… Словом, он не самоубийца! – последнюю фразу врач, казалось, выговорил с большим трудом, после чего тяжело вздохнул и быстро окончил. – Я сильно подозреваю, что его убили, Билл!

            У Гейтца перехватило дыхание. Он даже не сразу понял весь смысл сообщения Квентина, настолько оно было неожиданным для него. С трудом взяв себя в руки, он стал терзать Пилсхоуфа вопросами.

            И Квентин рассказал ему, как взбудоражило его появление в медицинском отсеке трупа Фреда Ласки, известного программиста, которого уже давно никто не видел, так как все знали, что он уехал работать в отделение «Макрософта» в Китае. Мало того, появление этого трупа было объявлено внутренним секретом компании и со всего персонала взяли подписки о неразглашении.

Квентин сразу понял, что дело тут нечисто, но к Гейтцу не пошел, зная, что все это не может происходить без его ведома. Лучше, решил Пилсхоуф, обо всем забыть и жить согласно народной поговорке: «Меньше знаешь – крепче спишь». Однако когда труп грузили в холодильник, ему вдруг показалось, что он увидел в области поясницы капельку запекшейся крови.

- Пойми меня правильно, Билли, я и об этом решил забыть, хотя, сам посуди: откуда у человека, перебравшего снотворного, может взяться свежая кровь на пояснице?

- Да мало ли? – возразил Гейтц. – Ударился, падая.

- Ты знаешь, я тоже так подумал и решил: посмотрю, увижу ссадину и… успокоюсь!

            Но Пилсхоуф увидел не ссадину, а … след от укола. Причем, от укола, сделанного наспех и очень грубо. Игла (видимо, не самая тонкая) разодрала ткани, образовав ранку, которая и стала причиной кровотечения.

- Так! – хлопнул себя по коленям Гейтц. – Интересно!

- Да, очень интересно, – согласился Квентин. – Стало настолько интересно, что я, на свой страх и риск, решил сделать несколько анализов.

            Анализы показали, что в трупе Ласки находится так много снотворного, что его хватило бы на то, чтобы мгновенно усыпить всех самых здоровых охранников во всем Кампусе «Макрософта».

- И поверь мне, Билл, - продолжал Пилсхоуф. - Ни один живой человек не сможет принять столько таблеток сразу: желудок не выдержит. Тем более – Ласки, желудок у которого был не из самых лучших, это я знаю точно – сам его не раз от коликов спасал. Сегодня я решил все-таки еще раз все проверить, да тут пришел ты…

            Гейтц вскочил.

- Покажи! – потянул он Пилсхоуфа к столу.

            Доктор охотно ему все показал: и место укола, и результаты анализов, и еще раз, как на лекции, стал повторять самые важные пункты своего заключения, но Гейтц не дал ему договорить.

- Мэлвиз, сволочь! – прошипел он сквозь зубы, а затем, обращаясь к Пилсхоуфу, быстро заговорил. -  Спасибо, Квентин, спасибо, дружище! Ты только что мне очень здорово помог! Поверь, я в долгу не останусь! А сейчас мне нужно идти. Спокойной ночи!

И он пошел к выходу.

- Билл! – окликнул его Пилсхоуф слегка обиженным голосом. Гейтц, остановившись, повернулся к другу:

- Что, Квентин?

- Билл, скажи мне честно, чем вы там занимаетесь?

            Гейтц посмотрел в сторону, тяжело вздохнул и ответил:

- Ты скоро все узнаешь, Квентин, обещаю. Очень скоро. Спокойной ночи!

И Билл Гейтц скрылся за дверью.

Оставшийся один, Квентин Пилсхоуф, оглядел операционную, вздохнул и, пожав плечами, ответил в пустоту:

- И тебе спокойной ночи, Билли!

ГЛАВА  XLVII.

А примерно за три недели до ночного разговора Билла Гейтца со своим университетским другом Квентином Пилсхоуфом в медицинском отсеке руководитель службы безопасности «Макрософта» Алан Мэлвиз, выйдя на улицу, с удовольствием вдохнул полную грудь свежего осеннего воздуха.