Кукла колдуна

Он слышал, что там далеко за морем, такую же роль исполняли притоны. Люди, с узкими глазами, выращивающие так любимый этой страной чай, приходили туда дышать и так говорят, расслаблялись, что больше не вставали никогда.

Такие и были все радости жизни рабочего: рюмочная, где наливали отвратное пойло в немытую тару, бордель, куда могли скинуться бригадой в день получки, да уличные представления, выпадающие на церковные праздники, когда всем давали выходной.

На одном из таких одной дождливой серой весной давали «мистерию». Людей набежало, тьма. Актеры все были какие-то тощие, в грязных тряпках, но говорили складно и странно, для ан-ту-ра-жу. Старину, значится, изображали. И рассказывали про колдуна, великого и всесильного, который исполнял человеческие желания. Маленький Рон смотрел во все глаза. Смотрел и понимал, что он бы, он бы загадал! Он бы не поскупился! Не денег там, не дом, а силу. Настоящую магию, чтобы творить все, что хочешь. Для себя, для других. Все-таки было видимо у него детство, если в его маленьком мире, состоявшем из семьи и трех улиц, он мог себе вообразить что-то такое. Да не просто вообразить, а искренне поверить. Буквально стать одержимым.

Потом пошли слухи, что и правда такие люди есть, но они очень могущественны и потому все при деле, контролируются королем, герцогами, магичат только при них и с их разрешения. Но это же явно был полный бред. Кто удержит таких великих? Нееет, его Рона не проведешь. Это сами колдуны таких слухов напустили, чтобы разный сброд не лез со своими глупыми желаниями — соседку там отравить или сынишке, чтобы должность дали в самой администрации или начальником над бригадой (эти начальники говорят, могли получить комнату, а особо ценные персонажи и трехразовое питание с мясным супом по выходным, что уж совсем явно было выдумкой).

Тогда-то и зародилась мысль найти его, такого колдуна, и загадать что-то поистине стоящее, чтобы поняли, что имеют дело не с обычным простофилей, а с человеком будущего. Что он не один из этих, а другой. Мыслит иначе. Может хотеть. Не боится.

Он ушел. Без сожалений и без прощаний. Для семьи в один день пропал. Не сказать, чтобы было легко. Но грязь везде грязь — чего в ее сортах разбираться, до этого по щиколотку был, теперь по колено — ничего, цель того стоит. Он искал, где-то подрабатывал, где-то воровал. Дрался, конечно, и такое бывало. Никакому городу новые нищие не нужны, снова — своих хватает. Года два промаялся. Методично выискивая и собирая слухи про разного рода странных господ. А еще, старался всегда выглядеть опрятно. Вдруг встретит прямо на улице, увидит Его, а примут Рона за обычную шпану. Опрятно, да уж. Максимум нелепо, а скорее всего, ничем не отличаясь-таких же уличных ребят, сплошь немытых, голодных и озлобленных на жизнь. Но очень бойких.

И сам бы сейчас себе не поверил, как все же его нашел. Да, именно такого, как себе и представлял. Важного господина, про которого все говорили. Просто постучался, сказал так и так, я все знаю, вы не подумайте, я не из тех, мне всякая мелочевка не интересна, у меня великое и прочее, и прочее. Его тогда взяли в дом, подмастерьем, магии учить. Не сразу и не магии, конечно, но в те времена, казалось, что именно так.

Ха, магии. Сейчас то Аарон понимал, что просто удачно подвернулся лорду Дартмуту. Слуги от него разбегались как тараканы от света спички (и это несмотря на царивший кругом беспорядок и сложности). Потом появлялись истории с жуткими подробностями о демонических ритуалах, пропавших людях, а главное, невыносимом характере милорда. Да, да, милорда — так и палятся бездарно простофили. Ведь правильно то говорить мой лорд. Простому люду все по боку, мой лорд — милорд, хозяин и все тут. Пока не порют — значит, верно ведешь себя. Правда, если порют — возможно, просто так, попался под горячую руку.

При этом большое поместье и личные привередливые вкусы хозяина требовали немалого количества рабочих рук. Шли или самые отчаянные или новички, которые еще не успели узнать про странности. Деньги то много кому были нужны, но жизнь бывала дороже — ноги не всегда успеешь унести, особенно если на тебя быстро приходящий в неистовство высокий и несомненно благородный лорд спустит своих «гончих».

Но простой веры в чудо для той «работы», которую требовалось выполнять было мало. Хозяин (а иначе мысленно называть бывшего лорда Дартмута он не мог) постепенно готовил его. Размывал грани дозволенного, добра и зла, морали и чести. Детское сознание пластично и податливо, как нагретая в руках глина. Нужны только умелые руки и терпение — придать получится любую форму. Сложно оказывается получить ориентиры в жизни, если растешь без идеалов и ясных границ, когда нет черного и нет белого, когда не знаешь, проснешься ли завтра. А просыпаясь, и не знаешь — зачем? У всего есть только грани, только точка зрения, только «мнения». Ни истин, ни табу, ни законов.