Кукла колдуна

Просыпался он сам, так рано, как поздно он лег до этого. Его всегда уже ждал начищенный и наглаженный костюм, только что приготовленный завтрак и абсолютная тишина в доме. Комнаты убирались сами собой, аналогично в дом попадали продукты, предметы гардероба и быта. Для закупок — нужно было всего лишь написать список, а для получения чистой одежды — оставить ее на ближайшем к кровати кресле.

У него было все и не было ничего. Окончательно замаявшись на третий день своего безделья, Аарон вернулся к загадке так поразивших его цветов. Ирис, посаженный леди Чатэм какое-то время еще радовал его, а потом слился с остальными собратьями. В конце концов возникла гипотеза, что дело было не в самих цветах, хоть и таких уникальных, а в девушке, которая держала их в руках. Заботилась о них, обменивалась жизненной энергией, чувствовала. Ее страстные переживания о сестре были настолько ярким пятном в его выверенной жизни, что он просто отсоединил их от своих воспоминаний, выбросил из головы. А вот когда вернул…понял, что это было как раз то самое, что ему нужно.

Там была воля, жизнь. Оставалось только понять, как это открытие использовать. Самым простым решением показалось познакомиться с девушкой поближе, изучить спектр ее эмоций, разобрать на составляющие. Тем более, повод судьба принесла ему сама. Только вот при встрече обнаружилось, что за прошедшее время Валенсия стала более заторможенной, ее чувства, раньше напоминавшие порывы штормового ветра, сейчас ощущались легким бризом, только щекочущем волоски на коже. Этого было совершенно недостаточно. Хотелось как-то вернуть ее в то возбужденное состояние, в котором он видел ее прежде. Возможно, поэтому он заговорил о своей семье. Тема оказалась благодатной, а экспромт удачным. Только, он никак не ожидал от себя, что прошедший разговор заденет и его самого. Пусть версия для девушки была гораздо короче и «чище» реальной, но даже в таком усеченном виде он никогда и никому не рассказывал историю своей жизни. В моменте даже увлекся, раскрыв причины своего бездействия. Когда тебя слушают — это оказывается приятно. А когда не понимают — болезненно, хотя, а когда его кто-то понимал? Кроме хозяина…

Глава 6 — Чем старше скелет, тем меньше кисточка для раскопок

Его детство покрыто слоем пыли и тумана. Маленький мальчик в многодетной семье рабочих. Жили они, как любила утешать себя матушка «довольно скромно, но не хуже других таких же семей». Не хуже других…довольно скромно — да они жили банально бедно, вели полунищенское существование! От уличных бродяг их отличал только собственный угол, выделенный фабрикой отцу да наличие семьи. Одна правда была в словах матери — так жили еще десятки тысяч семей.

Тогда еще просто Рон все больше злился на эти присказки. Дико злился, только поначалу довольно тихо. Злился на мать, что пыталась убедить себя и всех вокруг, что в их положении нет ничего постыдного и даже гордилась, мол вот какая у нас семья, и муж мой работящий. Конечно, работящий, только вот толку! Собственно, злился он и на отца, что уже 20 лет работал за какие-то гроши, не пытаясь что-то менять. На братьев и сестер, которые методично и слепо повторяли судьбу родителей, вырастая и плодя точно такие же обреченные ячейки общества. На окружающих, знакомых, лавочников, мерзкий грязный город, религию. Последняя вообще не давала шансов на выбор даже эмоций, не то, что своей доли: родился бедным, так не порок, неси свои страдания достойно не жалуйся и терпи во имя Господа нашего Всевышнего. Одна только мысль о необходимости так провести всю свою жизнь и врать своим детям, а может и самому себе, претила ему.

Хотелось вырваться, хотелось не думать будет у тебя ужин сегодня или нет, не видеть грязи, не морщиться от неприятных запахов, которыми пропитался на две жизни вперед. Хотелось черт возьми хотеть! Да, банально хотеть и брать, что хочешь. Просто потому, что можешь это! Вон ту красивую безделушку или пирожное с вишнями, покататься на лошади, а может даже купить своего коня, настоящего, вороного или рыжего, как у начальника фабрики. В конце концов маме платьев, папе костюм добротный и целую комнату для жилья. А может и домик. Такой, где всегда есть теплые одеяла и можно спать в тишине хоть весь день. Чтобы никогда не сказать больше, что вот «как у всех, ничем не хуже».

Неет, вот тогда будет гораздо лучше. Вот так, когда он к ним придет и прямо таки кинет правдой в лицо — мол, выбирайте, цена не имеет значения, все, что пожелаете, да побольше, каждому куплю. Твой сын покажет, как можно жить. Даа, от этих мыслей тогда делалось хорошо. Ярость грела лучше дырявого пальто зимними вечерами.