Куда уж хуже

– Ближе. Будем через пару минут,– и Энди повесил трубку. Через две минуты, когда раздался стук в дверь, кровать была застелена, одежда убрана, а телевизор выключен. Энн-Мэри все еще не до конца разобралась в происходящем, но Говард сбежал ее неделя в Нью-Йорке подходила к концу, будущее было абсолютно непредсказуемым, и ее новым жизненным девизом вполне мог стать лозунг: «К черту осторожность!». Так что она без колебаний открыла дверь, и на пороге появился лучащийся весельем Энди в сопровождении своего мрачного приятеля.

Отлично. Этот незнакомый парень не производил впечатления опасного, хотя не первый взгляд и не казался человеком, способным являться другом Энди. Он совершенно не выглядел живчиком, а, скорее, принадлежал к хорошо знакомому ей типу мужчин: употребив все силы на достижение цели, он в самом конце потерпел неудачу; его энергия была растрачена впустую, и он был близок к тому, чтобы впасть в отчаяние. Ему было где-то между сорока и пятьюдесятью, и годы явно оставили на нем свой отпечаток. Весь его облик – от тусклых редеющих волос и уныло поникших плечей до видавшей виды обуви – источал безнадегу. Он смотрел на нее так, словно заранее знал, что ему уже никто не сможет помочь.

– Привет! – произнесла Энн-Мэри и подумала, насколько проще была бы жизнь, если бы все люди говорили друг другу «привет». Она сделала шаг назад, и мужчины вошли в номер.

– Энн-Мэри,– представил Энди,– это Джон. Джон, это моя подруга Энн-Мэри.

– Здрасьте,– буркнул Джон и протянул руку.

Она нашла его рукопожатие весьма крепким.

– Очень приятно. Может быть... э-э-э... присядем?

Если не считать шкафа, всю мебель в номере составляли кровать и один стул.

– Я ненадолго,– сообщил Джон.– Энди говорил, что вы выросли в Вашингтоне.

– А также в Канзасе. У нас были дома и там, и там. Я закончила школу в Канзасе, а потом поступила в колледж в Мэриленде и несколько лет жила в Вашингтоне. С отцом и его женами – сначала со второй, а потом – с третьей.

– Дело в том,– сказал Джон, которого явно не заинтересовала ее семья,– что на следующей неделе я собираюсь в Вашингтон по делу. Но я вообще не знаю этот город. Энди предположил, что вы сможете ответить на несколько вопросов.

– Я постараюсь,– неуверенно согласилась она, не представляя, что Джон имеет в виду.

– Но давайте не сейчас. Я вижу, что вы заняты. Я лучше составлю список вопросов и позвоню завтра. Теперь вы меня знаете.

«Нет, не знаю»,– подумала Энн-Мэри и произнесла вслух:

– Чем вы собираетесь заняться в округе Колумбия?

– Да так, небольшое дельце.

Это вряд ли можно было считать ответом. Она задалась вопросом, а не пора ли начать волноваться? С кем она связалась? С террористами? С фанатиками?

– Вы же ничего не собираетесь взрывать, правда?

– Что?! – Джон с изумлением уставился на нее.

– Энн-Мэри, мы совершенно не...– начал было Энди, но, увидев выражение ее лица, покачал головой и повернулся к приятелю.– Джон, думаю, будет лучше, если мы расскажем ей все.

Джон, похоже, не считал, что так будет лучше. Он посмотрел на Энди так, словно тот предложил ему сменить религию, и поинтересовался:

– Все? Ты имеешь в виду, все-все? Или просто все?

– Энн-Мэри,– сказал Энди,– что ты скажешь, если узнаешь, что – чисто гипотетически – мы не совсем честные парни?

– Абсолютно честных людей не бывает. В какой области нечестны вы?

– Ну-у-у, в основном, мы специалисты по вещам.

– Точно,– подтвердил Джон.– Именно специалисты по вещам.

Она непонимающе покачала головой.

– Понимаешь,– пояснил Энди,– мы видим разные вещи, лежащие вокруг, и находим им лучшее применение.

Перед Энн-Мэри забрезжил свет понимания. Она не вполне понимала, как выразить свой следующий вопрос, но тем не менее, попыталась:

– Вы имеете в виду... Вы хотите сказать, что вы – воры?

Энди испытал невероятное облегчение, что до нее, наконец дошло, но, тем не менее, заметил:

– Лично я предпочитаю слово «грабители». Это более емко.

– Вы – грабители.

– Видишь? Правда, круче?

– Эти дела по ночам...

– Да, по ночам мы занимаемся ограблениями. Или же планируем их.

Специалисты по вещам.– Энн-Мэри изо всех сил пыталась обрести душевное равновесие. Сначала она думала, что Энди слегка загадочен, но забавен, затем – что он сексуально притягателен, но при этом немного опасен, и, наконец,– что он смертоносный террорист. А оказалось, что он – обычный вор. Или грабитель. Или все-таки вор. Слишком много превращений для одного человека. Пытаясь понять, что же все-таки она думает про вновь открывшуюся истину, Энн-Мэри спросила:

– И что же вы взяли сегодня ночью?

– Не то, что искали,– проворчал Джон.

– Но хороших вещей много,– уточнил Энди.– Я сказал бы, что сегодня была одна из наших самых удачных ночей за долгое время.

– Не знаю, не знаю,– вздохнул Джон. Он выглядел очень недовольным.

– И что же вы искали, но не нашли? – спросила она у Джона.

– Он передернул плечами, словно ему неприятно было об этом даже вспоминать, а Энди подбодрил:

– Расскажи ей, Джон. Она поймет. Я знаю Энн-Мэри совсем недавно, но уже убедился, что у нее доброе сердце. Давай, расскажи.