Кто ответит?

Житель г. Махачкалы Гаджиев А. Т. убил своего напарника по браконьерскому промыслу осетровых, в чем сразу же сознался, явившись в органы милиции. Имеются свидетели. Убийство мотивировал сильным душевным волнением, ответом на глубокое оскорбление. После вынесения судом приговора об исключительной мере наказания опроверг свои показания, заявив, что убийца - его дядя Султанов И.И., который воспитывал его с детства и в доме которого он проживал. За ложное признание в убийстве дядя заплатил ему двадцать тысяч долларов, гарантировав досрочное освобождение из колонии, где Гаджиев якобы будет находиться на привилегированном положении, что подтверждалось ему дополнительно компетентным официальным лицом, также склонявшим Гаджиева к самооговору. Следствие велось поверхностно, недобросовестность свидетелей не вскрылась, что привело к судебной ошибке.

После ареста Султанов И.И. признался в совершенном убийстве. Далее следствием установлено: Султанов - глава преступной группы, имеющей мощные плавсредства, оригинальную снасть, огнестрельное и холодное оружие.

Балычно-икорный цех, в котором производилась обработка осетровых туш, добытых браконьерскими способами ловли, был замаскирован под филиал судоремонтного мини-завода на побережье. Как утверждает Султанов И.И., убийство браконьера он совершил в ответ на попытку шантажа со стороны последнего, нанеся ему пять ножевых ран. Официальное лицо, подтверждавшее Гаджиеву гарантии Султанова и покровительствовавшее действиям преступников, покончило жизнь самоубийством. Свидетели, давшие ложные показания, предварительно подверглись серьезным угрозам в случае неповиновения и противостоять Султанову И.И. не могли.

Колечицкий Л.А., чье фото опознали и Султанов и Гаджиев, снабжал преступные элементы в Дагестане промышленными и продовольственными товарами неизвестного происхождения, по демпинговым ценам. Товары впоследствии реализовывались на рынках города. Также Колечицкий Л.А. скупал икорно-балычную продукцию, перепродаваемую им неустановленным адресатам.

Согласно показаниям Султанова действиями Колечицкого Л.А. руководило неизвестное лицо, заинтересованное в промысле осетровых, расширявшее масштабы промысла и обеспечивающее браконьеров необходимой снастью, в том числе - покрышками от шасси “Ту-154”. По описанию Гаджиева, это невысокий, коренастый блондин с серыми глазами, физически развитый, лет сорока пяти, одет изысканно, держится уверенно, неулыбчив, строг... Фоторобот “блондина” высылаем.

Из магнитной записи допроса Султанова И.И.

... - Этот блондин контрактировал только с упомянутым официальным лицом?

- С ним, лишь с ним! Его спроси! Его, шакала, он меня подбивал... Риба, сказал, давай, большим людям надо! От самолет колеса достанут, мотор от для лодка, дизель... Его спроси, нашальник!

- Вы показали, что этот человек очень развит физически... Как вы в том убедились?

-Что убедились - сплошной мускул, видно. Одын платформа без шасси в море затащит!

- Вы утверждаете, что этот... блондин просто подставлял Колечицкого, как якобы самостоятельного скупщика икры и рыбы?

- Да. Рэфрижратор приехал... грузим, после - до свидания...

- Рефрижератор?

- Э, для отвод глаз рэфрижратор! В военный часть тут же, а дальше самолет... Россия - через гора... Милиция гонится, а как милиция в военный часть попасть? У КП солдат с автомат, проход командир запретил... Где командир? А нет командир, занят, политико-воспитательный работа ведет... Пока с военной прокуратур связь, самолет улетел...

ИЗ ЖИЗНИ АЛЕКСЕЯ МОНИНА

Когда появилась у него эта кличка - Матерый? Он уже и забыл... Вспоминая себя прежнего, сравнивая и оценивая через призму опыта разочарований устремления и поступки юности, он, как ни пытался, не находил никакой разницы в своей былой и нынешней духовной сущности, мироощущении и решениях. И с горечью сознавал, что всегда поступал единственно для себя возможно, приемлемо и верно. Но почему с горечью? Потому что верными, или же выверенными, были поступки по отношению к тем или иным обстоятельствам жизни; он ловко проводил контрприемы, не упуская ни одного нюанса направленной против него атаки, реагируя на нее мгновенно и безошибочно, но вот подняться над обстоятельствами или минуть схватку не умел. Он всегда шел напролом сквозь стены, неспособный преодолеть их на каком-либо взлете. Но мечта и тоска об этом неведомом ему способе покорения бытия и судьбы через прыжок, полет глодали, точили, унижали, как сильную птицу, лишенную крыльев. А если, часто спрашивал он себя, я просто родился в курятнике, где перышки повыщипывали, прежде чем чувство крыла осозналось? Кто ответит?