Ксеноцид

Эндер вынужден был признать, что она права. Когда Эндер только прибыл на Лузитанию, нелегко ему было заставить Квару и Грего, Миро, Квима и Ольядо довериться ему. Но Эла сразу приняла его, а следом за ней и все остальные дети Новиньи. Семья всегда следовала кодексу чести, но все ее члены обладали сильной волей и были настолько уверены в себе, что ни один из них не поставил бы суждение другого выше своего собственного. И Грего, и Квара вполне могли решить, что, если рассказать кому-нибудь о разговоре, это пойдет только на пользу Лузитании, человечеству или науке, поэтому данное ими слово сохранять тайну еще ничего не значило. Точно так же, незадолго до прилета Эндера на планету, был нарушен закон о невмешательстве в жизнь свинксов.

«Очень мило, — подумал про себя Эндер. — Вот еще одна возможная угроза катастрофы, и вновь я бессилен».

Покинув лабораторию, Эндер в очередной раз пожалел, как случалось уже много-много раз, что рядом с ним нет Валентины. Она неплохо разбиралась в подобных этических проблемах. Скоро она прилетит, но успеет ли — вот в чем вопрос. Эндер понимал и по большей части соглашался с аргументами, выдвинутыми как Кварой, так и Грего. Сильнее всего его беспокоил покров тайны — ни с одним пеквенинос, даже с самим Человеком, он не мог обсудить принятое ими решение, а ведь оно может изменить жизнь всех свинксов, равно как и жизни колонистов-землян. И все же Новинья была права. Вынести проблему на общее обсуждение прежде, чем сами ученые узнают, выполним их план или нет, — это значит ввергнуть колонистов в сомнение в лучшем случае, а в худшем — привести к анархии и кровопролитию. Пеквенинос стали теперь мирными созданиями, но их история полна кровавых войн.

Выйдя из ворот и повернув обратно к экспериментальным полям, Эндер заметил Квару, стоящую рядом с деревом-отцом Человеком. В руках у нее были зажаты палочки, она о чем-то беседовала. Правда, она не стучала ими по стволу, иначе Эндер услышал бы ее издалека. Значит, она хочет, чтобы эта беседа осталась между Человеком и ней. Ладно. Эндер пройдет стороной, чтобы не мешать разговору.

Но стоило только Кваре заметить, что Эндер смотрит в ее сторону, как она немедленно попрощалась с Человеком и быстро пустилась по тропинке в сторону ворот. Естественно, она столкнулась с Эндером лицом к лицу.

— Обсуждали что-то очень важное и секретное? — миролюбиво спросил Эндер.

Он хотел просто пошутить, но когда его слова уже прозвучали и на лице Квары мелькнуло вызывающее выражение, только тогда Эндер понял, каким именно секретом Квара только что поделилась с деревом-отцом. И Квара подтвердила возникшее у него подозрение.

— Понятия моей матери о справедливости не всегда совпадают с моими, — заявила она. — Если уж на то пошло, то и ты не всегда с ней соглашаешься.

Эндер знал, что Квара может нарушить клятву, но даже не предполагал, что она сделает это так быстро.

— Но всегда ли справедливость — наиболее важное из всех соображений? — спросил Эндер.

— Для меня — да, — тут же ответила Квара.

Она попыталась обогнуть его и пройти в ворота, но Эндер поймал ее за руку.

— Отпусти меня.

— Поделиться тайной с Человеком — это одно, — терпеливо произнес Эндер. — Он очень мудр. Но больше никому не говори. Некоторые пеквенинос, некоторые самцы, могут превратиться в весьма агрессивных особей, если сочтут, что у них есть на то причины.

— Они не просто самцы, — возразила Квара. — Они зовут себя мужьями. Может быть, и нам стоит называть их мужами. — Она наградила Эндера победной улыбкой. — Ты и вполовину не так открыт и чистосердечен, как привык считать.

Она оттолкнула его и прошла через ворота в Милагр.

Эндер приблизился к Человеку и остановился перед ним.

— Что она тебе сказала, Человек? Она поведала тебе, что я лучше умру, чем позволю хоть кому-нибудь уничтожить Десколаду, если это повредит тебе и твоему народу?

Разумеется, Человек ничего не ответил, потому что Эндер вовсе не намеревался стучать палочками по стволу, чтобы воспроизвести язык отцов; стоило ему хоть разок стукнуть палочкой по дереву, как самцы пеквенинос услышали бы его и мигом примчались. Между пеквенинос и деревьями-отцами не существовало понятия «личная беседа». Если дерево хотело пообщаться с кем-нибудь наедине, оно могло связаться с другими деревьями-отцами — они «разговаривали» при помощи сигналов, передаваемых непосредственно из мозга в мозг, точно так же, как Королева Улья отдавала приказы жукерам, служащим ей глазами, ушами, руками и ногами. «Если бы только я мог проникнуть в эту коммуникационную сеть, — подумал Эндер. — Мгновенный обмен мыслями. Мысль в чистом виде, защищенная в любом конце Вселенной».

И все же он должен был сказать хоть что-нибудь, чтобы немного нейтрализовать то, что могла наговорить Квара.