Ксеноцид

Эла с испугом взглянула на Эндера:

— Одно дело избавиться от опасной болезни, другое — уничтожить целую разумную расу. Вот в чем разница, как мне кажется.

— Я хотел сказать, — терпеливо объяснил Эндер, — какая разница, что они там говорят?

— Никакой, — согласилась Квара. — Скорее всего, мы никогда не поймем их языка, но это вовсе не значит, что они неразумны. И, кроме того, что могут сказать друг другу разумный вирус и человек?

— Как насчет того: «Прошу вас, не надо нас больше убивать»? — в очередной раз съязвил Грего. — Вот если ты узнаешь, как эта фраза звучит на языке вирусов, тогда это может нам пригодиться.

— Но, Грего, — лилейно-насмешливо произнесла Квара, — мы к ним обратимся с подобной просьбой или все-таки они к нам?

— Это не требует срочного ответа, — вмешался Эндер. — Можно отложить обсуждение этого вопроса на потом.

— Откуда ты знаешь? — обрушился на него Грего. — А вдруг завтра мы проснемся от страшного зуда — тело будет ломать, голова запылает в лихорадке? Мы все умрем потому, что прошлой ночью вирус Десколады вычислил, как одним ударом можно избавиться от нежелательного присутствия людей на этой планете. Вопрос стоит так: либо мы, либо они.

— Мне кажется, Грего своей обличительной речью лишь еще раз доказал, что нам действительно некоторое время следует выждать, — спокойно ответил Эндер. — Вы слышали, как он говорил о Десколаде? Она вычисляет, как можно избавиться от нас. Даже он считает, что Десколада обладает волей и способна принимать решения.

— Я употребил это слово в переносном смысле, — поправил Грего.

— А мы все время говорили в переносном смысле, — произнес Эндер. — И точно так же думали. Потому что все мы чувствуем одно и то же — мы ведем войну с Десколадой. И это нечто большее, нежели обыкновенная схватка с заразой. Такое впечатление, что против нас выступает разумный, мощный враг, который просчитывает наше поведение на несколько ходов вперед. За всю историю медицинских исследований никто и никогда не сталкивался с вирусом, который настолько ловко избегал бы всех расставленных ловушек.

— Просто до нас никто не сталкивался с микробом, имеющим такой сложный генетический код, — заметил Грего.

— Вот именно, — вздохнул Эндер. — Это тот еще вирус, и он может обладать такими возможностями, которых мы даже вообразить не можем в существе, менее сложном, чем позвоночное млекопитающее.

На секунду слова Эндера словно повисли в воздухе, ответом ему послужило общее молчание. На какую-то секунду Эндер поверил, что все-таки он принес некоторую пользу, поучаствовав в собрании: как человек, умеющий говорить, он хотя бы сумел добиться согласия.

Но Грего тут же доказал, как он заблуждался в своей самоуверенности:

— Даже если Квара права, даже если она угодила прямо в точку и все вирусы Десколады имеют научные степени по философии и каждый день публикуют по диссертации на тему «Как бы половчее прижать людишек, чтоб они издохли?», что тогда? Если этот вирус, который пытается убить нас, так чертовски умен, давайте-ка лучше брюхом вверх и прикинемся трупами!

— Я считаю, что Квара должна продолжать работать над этим вопросом, — спокойно ответила Новинья. — Мы окажем ей всю посильную помощь… а Эла тем временем попробует решить свою проблему.

На этот раз запротестовала Квара:

— А зачем мне ломать голову, как связаться с Десколадой, если остальные по-прежнему будут искать пути к ее уничтожению?

— Хороший вопрос, Квара, — кивнула Новинья. — А ведь верно, зачем тебе пытаться понять вирус? Вдруг он внезапно найдет способ преодолеть наши химические заслоны и в один прекрасный миг сотрет нас с лица земли?

— Либо мы, либо они, — пробурчал Грего.

Эндер понимал, Новинья поступила мудро: она решила вести разработки в двух направлениях одновременно и уже потом выбрать одно из двух, когда они узнают побольше. Однако, сосредоточившись на обсуждении, разумна Десколада или нет, и Квара, и Грего забыли еще кое о чем.

— Даже если вирус обладает разумом, — снова вступил в разговор Эндер, — это вовсе не означает, что он священен. Все зависит от того, раман он или варелез. Если Десколада — раман… если Десколада и человечество достаточно хорошо поймут друг друга, чтобы найти способ сосуществования, что ж, замечательно. Нам ничего не будет грозить, и Десколаду никто не тронет.

— Великий миротворец намеревается подписать мирный договор с молекулой? — скептически поинтересовался Грего.

Эндер проигнорировал насмешливое замечание:

— С другой стороны, если вирусы будут продолжать свои попытки уничтожить нас, а мы не найдем способа связаться с ними, то, значит, они варелез — разумные инопланетяне, но настроенные враждебно ко всему живому. Варелез — чуждые нам существа, с которыми мы не можем ужиться. Варелез — иная разумная раса, с которой мы, в силу естественных законов, будем сражаться до самой смерти, и в таком случае наш нравственный долг — сделать все, что в наших силах, чтобы одержать победу.

— Отлично сказано, — похлопал Грего.