Ксеноцид

Квим мрачно кивнул. Мэр Ковано — человек великой мудрости. Хорошо, что им не пришлось занять в споре разные позиции, по крайней мере в данный момент.

— Тем временем я хочу, чтобы ксенобиологи продолжали работу по созданию антивируса. А когда таковой будет создан, мы все вместе решим, использовать его или нет.

— Мы используем его, — заявил Грего.

— Только через мой труп, — ответствовала Квара.

— Я рад слышать, что вы согласны подождать, пока мы не узнаем больше, прежде чем приступать к каким-нибудь решительным действиям, — сказал Ковано. — Но теперь мы обращаемся к тебе, Грего Рибейра. Как сообщил мне Эндрю Виггин, появились некоторые причины считать, что рубеж скорости света преодолим.

Грего холодно взглянул на Голос Тех, Кого Нет:

— Когда это вы успели ознакомиться с физикой, сеньор Фаланте?

— Я надеюсь, ты поправишь меня, — ответил Виггин. — Пока ты не выслушаешь моих доводов, я не стану утверждать, будто имеется какая-то надежда совершить столь выдающийся прорыв.

Квим улыбнулся, видя, с какой легкостью Эндрю избег свары, которую надеялся затеять Грего. Но Грего был не дурак. Он отлично понял истинную подоплеку слов Виггина. Однако Эндер не дал ему ни малейшего повода для выражения недовольства. Мастерство, с которым проделывал это Голос Тех, Кого Нет, приводило некоторых людей в бешенство.

— Если бы мы нашли способ путешествовать среди звезд со скоростью передаваемых по анзиблям сообщений, — сказал Ковано, — нам бы потребовалось всего одно судно, чтобы переправить всех людей с Лузитании на другую планету. Этот шанс…

— Мечта идиота, — отозвался Грего.

— Но мы просто обязаны считаться с ней. Мы должны изучить ее, — заметил Ковано, — или нам всем пора оставить свои должности и идти работать в литейный цех.

— Я не боюсь иногда поработать руками, — сказал Грего. — Поэтому не думайте, что сможете запугать меня подобными угрозами.

— Я беспрекословно принимаю этот выговор, — кивнул Ковано. — Мне от тебя требуется, Грего, лишь согласие на сотрудничество. Если я не смогу добиться от тебя хотя бы этого, тогда мне остается лишь надеяться на твое послушание властям.

Очевидно, Квара почувствовала, что о ней все успели забыть. Она, как до нее Грего, поднялась со своего стула:

— Как вы можете сидеть здесь и хладнокровно обсуждать способы уничтожения целой разумной расы, ведь вы даже не попытались вступить с ней в контакт?! Вам по душе личина безжалостных убийц!

И она, как и Грего, сделала вид, будто уходит.

— Квара, — окликнул Ковано.

Квара остановилась.

— Тебе поручается найти способ связаться с Десколадой. Попробовать вступить в контакт с вирусами.

— Я не дура и способна понять, когда мне бросают косточку, — вспылила Квара. — А что, если я скажу, что они умоляют нас не убивать их? Вы же мне все равно не поверите.

— Напротив. Я знаю, ты честная женщина, хоть порою и проявляешь необдуманную несдержанность в своих поступках, — сказал Ковано. — Но у меня имеются и другие причины желать, чтобы ты разгадала молекулярный язык Десколады. Видишь ли, Эндрю Виггин недавно упомянул мне об одной возможности, которая ни разу не приходила мне на ум. Все мы прекрасно знаем, что пеквенинос ведут отсчет времени с того самого момента, как вирус Десколады впервые распространился по всей планете. Но вдруг мы неправильно оцениваем причину и следствие?

Новинья повернулась к Эндрю, на ее лице играла горькая усмешка:

— Ты считаешь, это пеквенинос вызвали к жизни Десколаду?

— Нет, — ответил Эндрю. — Но что, если пеквенинос и есть сама Десколада?

Квара чуть не задохнулась от удивления. Грего же расхохотался:

— Виггин, ты, как всегда, кладезь мудрых идей.

— Я не понял, — удивился Квим.

— Это просто гипотеза, — продолжал Эндер. — Квара говорит, что Десколада обладает достаточно сложной структурой, чтобы быть разумной. А что, если вирусы Десколады используют тела пеквенинос, чтобы выразить свой характер? Что, если разумность пеквенинос проистекает непосредственно из находящихся внутри их тел вирусов?

В первый раз за все собрание в разговор вступила Кванда, ксенолог.

— Вы так же невежественны в ксенологии, как и в физике, мистер Виггин, — сказала она.

— Не стану спорить, — согласился Эндер. — Но мне пришло в голову, что мы ни разу не догадались подумать над тем, каким образом сохраняются память и разум, когда умирающий пеквенинос переходит в третью жизнь. У деревьев точно отсутствует мозг. Но если воля и память переносятся Десколадой, значит, при перерождении личности в дерево-отца гибель мозга не играет никакой роли.

— Даже если бы это оказалось правдой, что вряд ли возможно, — сказала Кванда, — убедиться в этом экспериментальным путем мы просто-напросто не сможем.

Эндрю Виггин печально кивнул:

— Мне самому ничего не придумать. Я надеялся, что, может быть, вы мне поможете.

Ковано снова прервал дискуссию: