КС АП А ХУЛИ ГАНКА

совете самое веское. Очень хорошо, что я улетела. Так эти пустогрудые

думают.

- Я доволен полетом, - говорит Мудреныш. - Следующей весной можно

с Чубарами девками меняться. Девок у них много, все высокие, сильные. Дети

сильными будут.

- А уж как они будут довольны... - влезает Жамах.

- Почему это? - тут же настораживается Мудр.

- Да неужели вы своих девок защитить не поможете, когда Айгуры

захотят нас с вашей земли согнать?

- Кто такие Айгуры?

- Те самые сволочи, которые гонят нас на восход солнца столько лет,

сколько я на свете живу.

Скверные парни, - догадываюсь я. - О них Ксапа Лаве рассказывала.

- А ты довольна? - спрашивает Ксапу Мудр. Мог бы не спрашивать.

Ксапа сидит нахохлившись, словно воробей зимой.

- Чего мне радоваться? Я тут год культпросвет веду. Принципы

гуманизма утверждаю. А этот лоботряс уже рабыню заимел! - Ксапа отвешивает

Сергею подзатыльник.

- Я, может, наоборот, ее от рабства спас. Чего ты как неродная?

- обиженно гудит тот.

Такого хохота я давно не слышал. Геологи лежат в лежку. Чуть погодя

к ним присоединяются и охотники.

- Завтра к Заречным полетим, - заявляет Ксапа, когда смех затихает.

- А потом - к Степнякам.

Геологи все намеченное сделали, но домой не спешат. Я так понимаю,

нравится им у нас. И вдовы, что к ним приставлены, сытые и довольные

ходят.

- Клык, давай мы вам летнюю столовую сделаем, - предлагает Платон.

- А потом - свет в хыз проведем.

- Правильно! Только начнем со света, - Ксапа отдает малыша Жамах и

подсаживается к нам. - Но напряжение тридцать шесть вольт. Смертоубийства

нам не нужны.

- Да хоть двенадцать, - охотно соглашается Платон. - Потом мебель

сколотим. Я заявку на электрику пишу.

- И стеклопакеты хорошо бы...

Через полчаса Платон возвращается. С виду серьезный, а глаза смеются.

- Значит, так, - говорит. - Заявку я Медведеву по рации продиктовал,

он оборудование вышлет. Но требует на заявке твою подпись.

- Вот гад ползучий, - устало морщится Ксапа. - Требует - значит,

получит.

И что-то царапает на бумаге, что Платон протянул. Тот подносит

бумагу поближе к огню и, с трудом разбирая буквы, читает:

- Уважаемая охотница Ом-Ксапа. - Качает головой и складывает лист

бумаги. - Детский сад в коротких штанишках!

На следующий день мы никуда не летим. Потому что рано утром

прилетает зеленый вертолет, привозит тонну того, что Платон называет

электрикой и четыре тонны продовольствия. А знаете, что такое пять тонн?

Это не много, это ОЧЕНЬ МНОГО! Особенно, если их таскать на своем горбу от

посадочной площадки до самого хыза.

- Что за самодеятельность? Я продукты не заказывала! - первым

делом заявляет пилоту Ксапа.

- Я заказал. Сколько можно на халяву питаться? - вмешивается Платон.

Вертолет улетает. Пока Ксапа, повизгивая от восторга, заглядывает

во все коробки подряд, мы с охотниками решаем, что никуда сегодня не

полетим. Сергей нас поддерживает. Говорит, что не выспался, а от тяжелой

работы у него руки дрожат. В таком состоянии нельзя водить вертолет. И

он идет досыпать.

- Да ладно тебе! Всего три коробки принес, и уже перетрудился?

- обижается на него Ксапа.

- Я перетрудился раньше.

- Когда это?

- Ночью! Когда искоренял пережитки рабского прошлого в чистом

сознании невинной души!

- Э-э... Искоренил? - интересуется Вадим.

- Серь'ожа! - из палатки высовывается лохматая головка невинной

души.

- Еще не до конца. Но я над этим работаю. Иду, милая!

Я подхожу сзади и обнимаю Ксапу.

- Пока Жамах с Мечталкой завтрак готовят, идем в вам, искореним...

Как Сергей это назвал?

- Идем, - покладисто соглашается Ксапа. - Мне что, больше всех

надо? Вот уйду в декрет - узнаете!

До полудня мы искореняем и отдыхаем, а после - ставим стеклопакеты.

Конечно, ругаемся немного, что оконные проемы в хызе нестандартные. И

все разные. Но получается здорово! Это я честно говорю, а не потому, что

сам делал. Стеклопакет - это вещь! Болгарка - вещь! Электроперфоратор

- тоже вещь! Камни насквозь сверлит!

Потом мы навешиваем большие железные двери. Такие, чтоб разъяренный

медведь не пролез. (Чтоб разъяренный Медведев на пролез - переиначивает

Толик, за что получает от Ксапы подзатыльник.)

Когда, усталые, растягиваемся на досках, приготовленных для

столовой, Платон с Ксапой опять заводят свой нескончаемый спор о

неолитической революции.

- С нами или без нас, но она наступит, ты согласна? - напирает

Платон.

- Ну да.

- Так какая разница, наступит она сейчас, или тридцать тысяч лет

спустя?

- Ты в детский сад ходил? - спрашивает Ксапа.

- Там, где я вырос, не было ни яслей, ни детских садов, - Платон

переворачивается на спину, закладывает руки под голову и мечтательно

смотрит в голубое небо. - На север была тундра, а на юг - тайга. В

школу-интернат нас возили на вертолете. И на нем же - домой, на каникулы.

В школьной библиотеке была масса зачитанных до дыр, разваливающихся по

страницам книг, оставшихся с лучших времен. А среди них - роман Олега

Куваева "Территория". Мы ночами его вслух читали. Можешь не верить, но

из-за этой книги я стал геологом.

- Мы в институте им тоже зачитывались... А какая у тебя

специализация?

- Хронометраж, датировка, палеоботаника.

- Это как? - удивляется Сергей.