Крысиная башня-2

Оставив свой СКС, Зулька стремглав понеслась к дому бабы Насти, собираясь лишь поскорее открыть чулан, где заперла малышню бабушка, выпустить их; и, забрав простыни, бежать обратно, — а с «покормить» прекрасно и Анька с Серёжкой справятся, не маленькие! Нужно было спешить! — после произошедшего побоища в комнатке у Хоря спешно собирался Совет; и там явно должен обсуждаться вопрос, не двинуть ли сейчас сразу на Озерье, чтобы сходу и «добить их, сволочей, там!» — как выразился её отец. Зулька в этом мероприятии тоже очень хотела поучаствовать; к тому же и интересно было, что это за силы, подошедшие к ним на подмогу так вовремя. Но скорее принести перевязочный материал и успокоить ребятню было, без сомнения, сейчас самым важным! — и она очень спешила.

А тут… Не закрытая входная дверь… Она вошла — и наткнулась на своего давнего недруга — Альбертика! И — он держал в руках фонарик и винтовку!

* * *

Свет фонарика только мазнул по лицу Зульки, — Хокинс сразу отметил, что она была без оружия; и тут всё пошло очень быстро! Зулька шарахнулась в сторону, сунув руку за отворот куртки… Хокинс не успел ещё ничего сообразить и составить какую-то новую линию поведения, как по ушам оглушающе ударил выстрел! — сверкнула вспышка! — это стреляла Зулька, и стреляла в него!

Обалдев от неожиданности, он машинально вскинул винтовку, что держал в руках, как бы защищаясь от Зульки, — а та, видимо, восприняла это как попытку выстрелить в неё, — и снова пальнула в него из револьвера! Снова оглушающе ударило по барабанным перепонкам; сверкнула вспышка, казалось, что прямо в лицо! — и на этот раз Хокинс явно почувствовал, что пуля пронеслась совсем рядом с его головой!

Что-то невнятно испуганно мэкнув, не успев даже толком и понять, что от смерти его отделяли только что считанные сантиметры, он рванулся назад, в чулан! В голове пронеслись когда-то виденные по телевизору сцены из боевиков: взятие заложников; и потом «- Бросьте оружие, а то я убью заложника!»; — и полицейские, складывающие оружие на пол и поднимающие руки… Как бы ни так! — он не успел захлопнуть за собой дверь в чулан, как что-то остро и ужасно больно ударило его в правую половинку задницы, под распахнувшейся курткой!

— Аааааа!!! — в ужасе, и от боли заорал Хокинс, бросая винтовку и поворачиваясь, — и тут же опять его остро и больно ударило; на этот раз в левое бедро, сзади, под самую задницу!

Он шарахнулся в сторону; оттолкнул кого-то, заорал ещё пронзительнее; не глядя отмахиваясь от кого бы там ни было; мельком увидел в полумраке чьё-то лицо, блестящий клинок в опущенной, готовой для удара, руке… Рванулся в сторону, выронив и фонарик; распахнул вновь дверь в дом; и, очертя голову, визжа как получивший болезненную, но не смертельную рану, свин, ломанулся на выход, на улицу!

Опять грохнуло, — Зулька выстрелила в него из подаренного Крысом нагана-переделки ещё раз, вновь чуть-чуть лишь промахнулась; а Альбертик-Хокинс, выбив всем телом прикрытую дверь в сени, выскочил сначала туда, потом на улицу; и, остро чувствуя, что сейчас его вот-вот убьют, не обращая внимания на струящуюся от ножевых ран по ляжкам кровь и прилипающие от крови к ногам штаны, понёсся в сумерки, куда глаза глядят!

ЗАВЕРШЕНИЕ РАЗГРОМА

Во время «войны», ещё в окопах, самого Вовчика зацепило несильно — только что порвало часть левого уха; и то не пулями, а мёрзлой землёй, брызнувшей от близкой очереди. Спешно, пока общинники разбирались с ранеными и убитыми во дворе, Вовчик созвал экстренный Совет. Вернее, как созвал? — простучал положенный на этот случай сигнал железной палкой по подвешенной трубе, — в первую очередь нужно было дать знать всем, что он живой, и командование сохраняется — а на Пригорок опускалась ночь, и в происходящем было разобраться трудно. Темно, лишь светлыми пятнами мелькали лучи карманных фонариков; да чадил подожжённый БМП в центре двора; впрочем, пламя с него уже сбили, и он больше вонял, нежели горел. Даже трое «танкистов», вылезших в панике из подбитой машины, попали в плен! — не наши, говорят; в смысле даже не с нашего района! — ну, с ними потом будем разбираться!

Совета, как такового, конечно, не получилось, — все были заняты своими делами; а общее руководство? — вот ты «военный вождь», вот и руководи! Единственно что пробежал мимо, разметав как крылья подол своей парадной рясы, Отец Андрей; наскоро сообщив, что и Степан Фёдорович тяжело ранен; что Леонида сбежала из-под ареста, притом что убила, тварь такая, Валентину; и заперла, связав, Ксюшу, отчего та сейчас «не в себе». Возле чадящего БМП метался Вадим; слышались его ругательские распоряжения — тащить снега больше, да покрывало какое-нибудь, чтобы потушить окончательно БМП. Несильно он и горел, больше было паники.