Крымский щит

– Какое подполье, Хуан? – поморщился майор. – Вдоль магистрали Джанкой – Керчь местных отселили, где ни немецкие гарнизоны – так полицаи из татар и власовцев. Где ты их, тех подпольщиков, искать будешь? И, главное, как? А насчёт продовольствия… – Мигель понизил голос, хотя и так старшие диверсионной группы разговаривали чуть слышно и не глядя друг на друга, чтобы не привлекать внимания товарищей. – Булатов[5] сказал, что у него там, в горах, люди от голода мрут, а на просьбы сбросить продовольствие… – это при том, что, судя по численности, им-то и надо всего тонн 25–30… – Каганович посылает его на хрен. Мол, милостыню не подаём, сами добывайте, партизаны вы или где…

Майор помолчал и добавил, раздраженно втыкая в ящик боеприпасов загнутый кончик немецкого десантного ножа:

– Нашли тоже… леса Белоруссии, где в глухомани дивизии прятать можно и по целым волостям советскую власть держать…

– С радиосвязью, значит, тоже… – глухо пробормотал старлей.

Майор Босе неопределенно пожал плечами и покосился на связиста группы – молоденького, почти мальчишку, сержанта Родриго Виеске, нервно перебиравшего в пальцах янтарные четки с незатейливым католическим распятием…

– Это единственное, что твердо обещал Владимир Семенович, Булатов то есть, – майор повернулся к своему «заму». – Организовать надёжную радиосвязь группы с Центром через отряд Беседина, если мы их найдем, конечно. Больше они нам ничем помочь не…

Его оборвал «ревун» сигнализации, зашедшийся прерывистым воем. Зелёные сполохи заметались по трюму транспорта, высвечивая мертвенной бледностью сосредоточенные лица десантников.

– Приготовиться! – скомандовал, похоже, что и не проснувшись окончательно, стрелок-радист и, хватаясь за кожаные петли поручней, двинулся к люку.

Из-за перегородки пилотской кабины, пригнувшись, вынырнул штурман с планшетом. Задрав ладонью на седой ёжик волос пилотский шлем с ларингофоном, он осмотрелся, через ранцы и ящики грузовых парашютов пробрался к Мигелю и закричал ему в самый наушник кожаного шлема:

– Ориентиров по магистрали никаких! Светомаскировка, мать их! Но я почти уверен, мы где-то здесь… – он постучал пальцем по «годовым кольцам» высот и низин топографической карты, под прозрачной целлулоидной плёнкой планшета. – Километрах в десяти – пятнадцати от станции…

– Где-то здесь… – без энтузиазма, но и неслышно, повторил Мигель и крикнул в ответ: – Партизанских костров не было?

– Нет! – замотал головой штурман. – Да их и не обещал никто! Отряд Беседина вторую неделю на связь не выходит, вы же знаете. Тем не менее я выбрасываю вас здесь, в контрольном месте и в контрольное время… – штурман для пущей доходчивости постучал пальцем, но теперь по циферблату массивных «командирских». – Только ещё один разворот сделаем, чтобы было точно 3.30. Чем чёрт не шутит? Вдруг появятся, если, конечно, отряд Беседина… Ну, вы понимаете… – невесело хмыкнул он и добавил, пригнувшись к наушнику Мигеля ещё ниже: – Не знаю, есть у вас такая информация, нет ли, но на Шкуровской наши девчонки – «ночнушки» (он имел в виду лётчиц ночного бомбардировочного полка; майор Босе понял это без пояснений) видели выгрузку большой пехотной части румын.

Майор поднял на него иронический прищур черносливно-сизого глаза на терракотовом фоне лица.

Парашютная амуниция и снаряжение десантника на майоре были укреплены поверх формы румынского горного стрелка: короткой бурой штормовки с капюшоном, вылинявших почти добела, бриджей хаки, заправленных в кожаные краги поверх ботинок. Пилотка с наушниками, застегнутыми над козырьком, заправлена под погон без знаков различия – вместо них дубовые листки в два ряда и полоски нашивок на обоих рукавах: тоже майор, штаб-офицер.

– Ну да… – усмехнулся штурман. – Вижу, вы в курсе…

– В курсе! – кивнул майор и, подавая пример, затянул под подбородком ремешок шлема.

– Петров! – надсадным воплем окрикнул штурмана из кабины пилот. – Есть огни на площадке!

– Ты видал? – искренне удивился Петров. – Кажется, там, на небе, для вас тоже пару-тройку архангелов завербовали! – он ткнул пальцами в низкий потолок салона и исчез за броневой перегородкой.

Впрочем, через минуту, когда штурман выглянул обратно, лицо его было уже не таким радостно-вдохновенным.

Коротко махнув перчаткой, он подозвал Мигеля.

– Слушай, майор. Такое дело… – он озадаченно почесал седой ёжик на низком лбу. – Всё вроде бы точно, как уговорено на случай прекращения радиосвязи. Пятое число месяца, время то… резервная площадка, опять-таки…

– Не тяни… – поморщился Мигель. – В чём дело?

– Огней четыре, а не три, как положено… – вместо штурмана ответил пилот-командир экипажа, уткнувшись виском лётчицкого шлема в боковое стекло.

– И что это значит? – нахмурился Мигель.

– Всё, что угодно… – повернул к нему усталое небритое лицо пилот. – Может, по оплошности не соблюли должную конфигурацию, может, лишний костерок для сугреву развели…

– Что им, трёх погреться мало? – недовольно удивился Мигель.