Крымский мост

В частности, братья, работавшие в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов (а если точнее, персонально брат Н.Д. Соколов), издали приказ номер один Петроградского Совета, положивший начало развалу Русской армии.

Было ошибкой и то, что они не смогли решить проблему мира для народа. А пошли на поводу у своих французских братьев-масонов, которые буквально на коленях убеждали их вести войну до победного конца. Забыв об интересах народа, они дали братскую клятву, что не выйдут из войны. А это было гибельно для России.

Но все кончилось так, как кончилось.

И сегодня, когда вы читаете мою исповедь, я заклинаю вас – не берите пример с нас, не пытайтесь внедрять в России те принципы и основы, которые идут к нам от братьев с Запада.

Тем более что в силу менталитета их отношение к России не меняется из века в век.

И тогда, в годы испытаний, наши временные союзники, а на самом деле извечные враги России, радовались тому положению, в которое мы ввергли свою собственную страну. Британский посол в Париже Ф. Берти писал в своем дневнике в то время, когда Россия корчилась в революционных судорогах:

“Нет больше России. Она распалась, и исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры». И еще: «Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т. е. Финляндии, Польши, Украины и т. д. – сколько бы их удалось сфабриковать, то по мне остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку”.

Масонство в России не стало инструментом духовного развития народа, оно, как и во Франции, скатилось на политическое поле. А даже самые прекрасные лозунги и намерения без реальной духовной работы всегда остаются дорогой в ад.

У России свой путь. Есть своя религия – православное христианство. И желание изменить страну должно идти в русле традиционных ценностей и представлений русского народа о добре и зле. И коммунизм, коммунистическая идеология, и идеология братьев-масонов только омрачают и искажают божественный замысел в отношении России. И приводят к деградации и падению страны.

Братья, не берите пример с нас!

Наша миссия провалилась. И сейчас, когда масонство возрождается, не поддавайтесь соблазну употребить ваши силу и влияние на то, чтобы изменить курс такой великой страны, как наша общая Родина – Россия.

С уважением и братским приветом, брат Александр Леонидович Гальперн».

«Вот какой неожиданный поворот приняли события! Можно сказать, даже сюрреалистический», – думал про себя Олег Павлович, дочитывая это послание из прошлого.

Он подошел к большому холодильнику, который стоял у него в комнате отдыха, налил бокал холодного шабли и выпил.

А потом, вернувшись к себе за рабочий стол, задумался.

За время, что прошло с момента его посвящения в мастера, пришлось ему немало пережить, перечувствовать. И если суммировать наблюдения, то их можно было выразить простыми и внятными словами: недоумение и тревога. А если еще проще – он пытался понять, куда он попал и где его вещи.

Тем более что вчера во время агапы[7] один из старейших участников ложи – крупный партийный функционер нашей самой главной партии, хвастаясь в подпитии, рассказывал о судьбе бывшего мэра:

– Мы его травили, как волка. Зацепились и напустили на него журналистов. А те и рады были… Причем заметь, – в порыве откровенности хвастался он, – все списали на коммунистов, на их происки. В глазах общественного мнения он погряз в коррупции и взяточничестве. Не занимался городом и его делами. Политиканствовал. А на самом деле команда его травить поступила, – и старый гривастый лев с испещренным морщинами лицом показал пальцем вверх, – оттуда!

– Откуда? – переспросил тогда Мировой, ожидая подтверждения. – От Ельцина?

Но старейший масон словно чего-то испугался и, прекратив разговор, принялся орать, чтобы «снова пушки зарядили».

Мировой решил не торопиться с выводами и посмотреть это дело. Он попросил секретаря выбрать для него несколько публикаций того периода.

Как только материалы легли на стол, Олег принялся читать «Петербургский паровоз» – газету, наиболее яростно бросавшуюся обвинениями в адрес бывшего мэра. Газету, с подачи которой, собственно, на него заводились дела.

И чем больше он вчитывался в статью под заголовком «Собчачье сердце», тем больше понимал, что все обвинения в ней высосаны из пальца. И само дело о некоей квартире для сестры – а речь шла в основном об этом – не стоит выеденного яйца.

Крепко задумался Олег Мировой.

III

«Конечно, если существует тайная организация, состоящая из влиятельных и обеспеченных людей, многие из которых занимают высокие посты, почему бы не воспользоваться ее возможностями? – думал Мировой. – Так и у нас сейчас. Появились в наших кругах люди, которым что-то надо. И нашему венераблю захотелось им посочувствовать. Но при чем здесь я?!»

– Андрей, остановись у «Авроры»! – неожиданно получил указание водитель.

Шофер проехал еще несколько десятков метров и неуверенно остановился, так как знал, что здесь стоянка запрещена. Мировой его понял: