Крымский мост

Познакомились они неделю назад, так как были из одной группы. Мужик оказался начальником полиции из южного города Таганрога. Мальчишка – его сыном. Едут они на пару, чтоб развеяться. Потому что не так давно от Давыдова к другому ушла жена. Взгляды на женщин у них оказались похожими. И они иногда встречались в баре. От нечего делать выпивали. И перемывали косточки этим бабам. Изредка к ним прибивался и Анаболический атлет.

Но сегодня Андрей Петрович Давыдов сидел один. А хлопчик его, как выяснилось, тоже приболел.

Черно-белый улыбчивый малаец принес коктейль. Мировой потянул душистую смесь алкоголя, фруктов и еще хрен знает чего. А Андрей Петрович выдал ему квинтэссенцию своих нынешних размышлений о женщинах:

– С чего бы ни начинались ваши отношения – со страстной платонической любви, умных разговоров или банального траха, заканчиваются они всегда одинаково…

Мирового заинтриговала эта ценная мысль, и он продолжил ее:

– Кончается постелью и пеленками…

– А вот и не угадал! – пьяно скривя губы, ответил Давыдов. – Кончаются они тем, что с вас потребуют деньги…

Мировой согласился с ним полностью.

Дальше, как это часто бывает, Давыдов в десятый раз рассказал ему историю своей семейной жизни. Как от него ушла жена. И он остался с сыном, которого теперь воспитывает один. И который, собственно говоря, для него теперь свет в окошке. А бабы – они все гадины!

Мировой, выпив сразу половину, тоже согласился с ним, правда, при этом добавил, что есть ну очень, очень красивые гадины.

Прошло некоторое время, и Олег Павлович, как всегда, предложил очередной тост:

– За нас! За мужиков!

Но не успели они допить по второй порции, как на горизонте нарисовались «три гадины». Это были Бархатова, Бобрина и Затейкина. Обнаружив мужчин в баре, они немедленно присоединились к компании. И, как всегда это бывает, разрушили атмосферу мужского единения.

Андрей Петрович принялся немедленно ухаживать за Бархатовой. А Олег Павлович, как говорится, вернулся домой. То есть вступил в диалог с Мариной.

Разговор вполне предсказуемо стал вертеться в круге интересов женщин. И начавшись с шопинга и бутиков, постепенно перетек в мистику. Мировому стало интересно. Затейкиной тоже. А Бобрина сегодня была в ударе:

– Да, конечно, эксперименты с гипнозом, когда людей погружают в глубокий сон, уже много раз показывали, что люди вспоминают свои прежние жизни, – рассказывала она, величаво покачивая пепельно-седой головой и сверкая сверхровными зубами.

«Наверное, искусственные, – подумал Мировой, – такое время, что публичному человеку ходить без зубов – никак. А возраст у этой Марии Степановны очень даже немаленький».

– Одна моя подруга и ученица замужем за одним очень интересным человеком. Живут они в Центральной России. В городе… впрочем, какое это имеет значение? В своей отрасли он человек достаточно известный. Так вот несколько лет назад у этого несомненно интересного мужчины стали появляться проблемы. Сны! Знаете, такие яркие! Более яркие, чем наяву. Как будто с ним что-то произошло. Какая-то непонятная жизнь. Вроде у него большая семья, в которой четыре сестры, отец, мать. И он будто проживает во сне чью-то несомненно трудную судьбу.

Подруга, с которой он иногда делился этими снами-воспоминаниями, как-то обратилась ко мне с вопросом: что это может быть? Мол, есть такая странная проблема. Муж – интеллигентный человек, хотя из очень простой семьи, рабочей семьи. А рос в ней, как белая ворона.

Ну, в общем и целом, как-то так получилось, что я к ним попала в гости. На несколько дней. Вот так же, как и мы сейчас, тоже сидели компанией и разговорились. И он выдал нам много чего интересного. Оказалось, что он сильно подозревает, что является реинкарнацией малолетнего царевича Алексея…

– Ну, и что это ему дало? – поинтересовался Мировой. – Удачу? Деньги? Повысилась самооценка?

– Нет! Это дало ему понимание того, что он пришел в этот мир с определенной целью. Задачей, которую ему предстоит выполнить в этой своей такой непростой жизни.

– И какая же у него задача? – спросила Марина Затейкина, отпила глоток кофе и, поморщившись от кофейной горечи, добавила в чашку кофе еще кусочек сахара.

– Ну, это он сам определит, – усмехнулась Бобрина. – Он очень интересный и сложный человек. И очень сильный!

– Да, любопытно вы излагаете! – криво усмехнулся Олег. Ему действительно было любопытно. Это с одной стороны. А с другой – его глодало самолюбие. Вот он – мастер масонской ложи. Уважаемый человек. А эти странные, в общем-то, стоящие на более низкой социальной ступени, женщины пытаются, как ему кажется, поучать его. И он не то чтобы с сомнением, но и с некоторой долей вызова спрашивает Бобрину:

– Вот вы, Мария Степановна, так легко определяете такие вещи. А сами-то вы кто? Гадалка? Ясновидящая? Ведь это же все фикция. Это ничем не подтверждается.

– Почему вы так считаете? Это целая наука. Я закончила курс Мюнхенского института парапсихологии.

– Да бросьте вы! Это же не наука! – он хотел было добавить: лженаука. Но дипломатично удерживается. – Вы, может быть, и свою прошлую жизнь знаете?