Крымский мост

– И в этом тоже! – Мировой сказал это резко и даже поставил свой стакан с коричневой колой со льдом так, что чуть не расплескал.

– Ну, это только потому, что ложи у нас возникли во времена Петра. Иначе и Романовых бы не было. Поговаривают, только поговаривают, что и сам Петр был посвящен в масоны. Но документов не сохранилось.

В эту минуту Мировой вспомнил Кронштадт, где он служил. Вспомнил старинное желто-белое здание, где находилось командование военно-морской базы. Дубовая дверь, возле которой с обеих сторон, как невиданные плоды, стояли две морские рогатые мины. А самое главное, он вспомнил зал, в котором на мозаичном полу была выложена пентаграмма – знак того, что здесь действительно располагался штаб вольных каменщиков. Да, действительно, там они и заседали. В Кронштадте.

– И соратники Петра Первого были, возможно, тоже братьями, – отвечает он. – Во всяком случае, наш флот полностью был скопирован с западных образцов. А стало быть, и масонство могло прийти отсюда. И вообще на флоте масонство, как говорят архивные данные, было очень даже развито. В разное время вольными каменщиками были шестьдесят два адмирала. Это не мешало им быть храбрыми флотоводцами и выдающимися командующими.

– Ой ли? Есть такая история, что когда эскадрой на Балтийском флоте командовал адмирал-масон Самуил Грейг, он во время войны со шведами повел себя предательски. Приказал во время стычки не стрелять по шведскому флоту. А когда его подчиненные нарушили приказ и дали залп, то наш адмирал направил шведскому свое письмо с извинениями. А, каково?! Вот что такое масонская солидарность. Оказывается, масонские клятвы выше воинского долга перед страной, – закончила Мария номер два.

Олег даже разозлился: «Да что эти тетки промывают мне мозги!? Сами-то они кто такие?»

А «тетка» тем временем стала рассказывать еще одну историю о масонах минувших дней:

– Странная история произошла в конце девятнадцатого века. Как известно, Россия продала Соединенным Штатам Америки Аляску. Оплата золотом была погружена на корабль военно-морских сил США «Оркней» и отправлена из Америки в Петербург. Это была гигантская сумма. Семь миллионов двести тысяч долларов. Курировал доставку морской министр и генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич. Он же был и масоном, посвященным в Англии по шотландскому обряду.

«Оркней», набитый золотом под завязку, пропал без вести в Балтийском море. Исчезла и вся команда. А у исследователей зародилось большое подозрение: почему корабль шел один, без сопровождения?! Куда делись люди?! Обломки? А может, «русское золото» никогда и не покидало пределов США? И его получили американские братья-масоны? А масон-адмирал Константин Романов знал обо всем этом и участвовал? Вот вам и еще пример, когда долг перед государством отступает, возможно, перед долгом масонским?

– Ну, это как-то уж чересчур… – вяло отозвался по этому поводу Мировой.

– Ты уж точно слишком сгущаешь краски! – поддержала его Мария Степановна Бобрина. – Прямо какая-то теория заговора сплошная. Во всем виноваты масоны…

– Жидомасоны! – усмехнулся Олег.

Но Бархатова не сдавалась. Видно, что-то ее грызло. И она, глядя прямо в глаза Мировому, сказала:

– Ведь клянутся же братья такими страшными словами: «Пусть гортань моя будет перерезана, язык мой исторгнут, и тело мое, на части рассеченное, предано на съедение псам и хищным птицам или сожжено, а прах мой пусть будет развеян без погребения по воздуху, и самая память моя пусть будет мне всегдашним поруганием и гнусным для потомства примером». А его товарищ добавляет при этом: «Чтобы у живого меня сердце мое исторгнуто, ежели я измену сделаю, было». А мастер еще подсыпает перцу: «Да буду я живой в гроб положен и брошен в пространное море».

– Ну, скорее это такая фигура речи, чем реальная угроза. Тем более в наше время! – парировал Олег Павлович.

– Почему же фигура речи? – продолжила Бархатова. – Ведь повесили же итальянские масоны своего банкира прямо под лондонским мостом?..

За столом повисла тишина. Вроде так болтали о том о сем, как приличные люди, и тут начали говорить о вещах неприятных и опасных. Зачем же так?

В эту минуту у столика появилась Марина Затейкина:

– А-а, вот вы где! – она взмахнула руками. – А я вас искала! Сидела вон там и пролила кофе на платье. Пойду в номер. Надо попробовать оттереть… Милый, ты со мной?

Мировой был рад прервать неприятный разговор и с готовностью встал из-за кофейного столика…

* * *

Большая скученность в замкнутом пространстве все-таки сыграла с ними злую шутку. Как ни боролись экипаж и пассажиры с бациллами и микробами, собранными со всего света, но те не сдались.

И вскоре начались проблемы.

Олег Павлович в один прекрасный день почувствовал, что его знобит и мутит. Немедленно вызванный корабельный доктор подтвердил, что он подхватил ротавирус, и выписал таблетки. Мировому пришлось временно «залечь» в своем роскошном сьюте. А Марина осталась в компании двух Марий. И они, судя по всему, нашли общий язык на почве любви к разного рода бутикам и вечерним представлениям.