Крымский излом

– Герр обергруппенфюрер, все эти заснеженные леса живут своей загадочной жизнью. Люди, которые скрываются в них, желают нам лишь одного – смерти. Каждый день происходят нападения на колонны и обстрелы постов, но посланные в погоню охранные части не находят ничего, кроме россыпи гильз и лыжных следов. Вы думаете, почему я взял с собой такую большую охрану? Совсем не из трусости, нет. Точно так же мы вынуждены охранять любые перемещения в наших тылах, будь то грузовики с продовольствием и боеприпасами или санитарные колонны. Эти варвары не щадят ничего и никого. Я уже просил у ОКХ перебросить к нам для борьбы с бандитами хотя бы несколько батальонов финских лыжников, но пока не получил ответа. Эти бесконечные заснеженные просторы угнетают наших солдат. Может быть даже больше, чем морозы и отсутствие тёплых вещей. Если посмотреть на карту, то видно, что несмотря на все наши успехи, мы лишь только надкусили с краю бесконечно огромный русский пирог.

Гейдрих хрустнул костяшками пальцев.

– Герр генерал-фельдмаршал, не буду вас успокаивать. Скорее наоборот, я честно и прямо должен сказать, что трудности у нас ещё впереди. Адмирал Канарис и его ведомство сделали свою работу весьма поверхностно и неаккуратно, недооценив многие аспекты большевистской военной машины, а некоторые, весьма прискорбные, вещи и вовсе проглядели. Мы сейчас мало понимаем в том, что творится по ту сторону фронта. Одни люди исчезают бесследно, зато вдруг появляются совершенно другие, нам до того неизвестные. Как чёртик из табакерки выскакивают целые армейские соединения, по своей выучке, как минимум, не уступающие лучшим частям нашей доблестной армии, а по техническому оснащению превосходящие наилучшие наши новинки. Очень точно всё рассчитав, Сталин применил свои элитные части как раз в тот момент, когда в наших войсках наступил кризис из-за неправильной оценки сроков русской кампании.

У русских нашлись генералы, не уступающие талантами нашим прославленным полководцам. Кроме того, по некоторым признакам можно судить о том, что в Кремле этим генералам выписан полный карт-бланш, лишь бы их действия приносили успех. Фюрер поручил мне до конца разобраться с этим вопросом и окончательно устранить источник угрозы нашим планам.

Поскольку эта самая пресловутая тяжёлая мехбригада, от одного имени которой у армейцев трясутся поджилки, расположилась в полосе ответственности вашей группы армий, я надеюсь, герр генерал-фельдмаршал, на полное ваше содействие. Что же касается ваших проблем с лесными бандитами, то вернувшись Берлин, я обещаю посодействовать тому, чтобы фюрер надавил на маршала Маннергейма. Правда, тут есть одна тонкость. Финны хотят себе Архангельск, а мы не отдаём – хватит с них и Карелии. Из-за этого-то они и уперлись как бараны, не желая увеличивать своё участие в этой войне. Я думаю, что мы найдём для них правильные слова. Ну, а если... Так Маннергеймом больше, Маннергеймом меньше... Неполноценные народы, такие, как финны, должны ещё заслужить своё место под солнцем после того, как Третий Рейх станет владыкой всего мира. Вы же, генерал-фельдмаршал, несомненно не сомневаетесь в том, что, в конце концов, Великая Германия одержит победу? Ведь наш фюрер сказал, что все наши трудности временные, и в летнюю кампанию 1942 года мы добьём этот большевистский колосс на глиняных ногах.

– Герр обергруппенфюрер, – кивнул фон Клюге, – я окажу вам максимальное содействие в выполнении вашей миссии, а также выполню любой приказ фюрера, адресованный мне, как солдату. Пока же мы просим только одного – подкреплений, и не получаем ничего. Более того, у нас даже забирают самые боеспособные части и подразделения, чтобы заткнуть огромную дыру на юге. Кроме того, в ОКХ мне заявили, что есть ещё и Румыния и даже Болгария, которым постоянно угрожают русские десанты.

У нас есть полки, в которых ротами командуют унтера, а батальонами – лейтенанты. Чтобы избежать катастрофы необходимо любой ценой заранее определить направление главного удара противника и принять все необходимые меры к недопущению повторения того, что произошло на юге. Вы можете хотя бы примерно сказать, когда русские могут начать свою операцию?

– Исходя из наших расчётов, они будут готовы к сражению не раньше, чем через месяц, – несколько пренебрежительно ответил Гейдрих. – Моё мнение таково: их план предусматривает наступление примерно между первым и двадцатым марта. Позже начнётся распутица. Но вы, герр генерал-фельдмаршал, не беспокойтесь. Мы, солдаты партии, справимся с поставленной задачей, и победоносный германский дух как всегда восторжествует.