Крымский излом

– Нет, наверное, вы мечтаете выйти навстречу большевикам с поднятыми руками, как сделал этот гнусный предатель фон Клейст? А может, вам по душе судьба Гудериана, которого русские взяли за шиворот прямо на его НП? Или вы тайный гомосексуалист и, подобно Манштейну, хотите быть сфотографированным без порток в компании здоровенных большевистских полевых жандармов? У одного только генерала Гота хватило мужества пасть в неравном бою, как и подобает истинному арийцу. Из-за досадных промахов, а может быть и прямого предательства этих господ, с завтрашнего дня Германия погружается в трёхдневный траур. За месяц боёв мы потеряли свыше полумиллиона солдат и офицеров. Вы понимаете, фон Клюге, что Германия не в силах будет перенести ещё одно такое поражение?

– Так точно, мой фюрер, понимаю, – фон Клюге прищёлкнул каблуками. А в голове у него была только одна мысль: «Неужели допрыгался?»

– Ну, а если понимаете, то тогда проявите, чёрт возьми, настоящее усердие. Обергруппенфюрер Гейдрих имеет право взять у вас всё, что ему потребуется. Вплоть до танковой дивизии полного состава. Я знаю, что таковой у вас сейчас нет, но по его требованию вы ему её обязаны сделать к указанному им сроку. Ясно?! – выкрикнул Гитлер. – А сейчас дайте трубку обергруппенфюреру.

– Так точно, мой фюрер, – выкрикнул фон Клюге, и протянул Гейдриху трубку, будто это была граната с выдернутой чекой. – Вас, герр обергруппенфюрер!

Гейдрих небрежно взял у фельдмаршала телефонную трубку, и поднес её к уху.

– Да, мой фюрер?

– Рейнхард, мой мальчик, с предателями в Берлине, решившими устранить тебя руками большевиков, я разберусь сам. Твоя забота – выяснить подробно и во всех деталях, что именно затевают большевики, и по возможности устранить угрозу. Фон Клюге можешь посвятить в самых общих чертах. Если же этот "умник" покажется тебе подозрительным и склонным к предательству, то разрешаю тебе пристрелить его, не задумываясь и без соблюдения формальностей. Всё, обенгруппенфюрер, за дело.

Гейдрих положил трубку, и с иронией посмотрел на фон Клюге.

– Да не тряситесь вы так, генерал-фельдмаршал! Фюрер понимает, что лично вы к этому делу совершенно не причастны. Теперь о сути моей миссии. Здесь на вашем участке фронта... Нет, давайте по порядку. Примерно месяц назад на южном участке фронта большевики бросили в бой довольно странную элитную часть. Не буду утомлять вас описаниями их евпаторийских, симферопольских, ялтинских и прочих похождений. Но могу сказать точно, что их командующий – это наш злой гений.

Крах группы армий "Юг" спланирован и большей частью осуществлён именно этим человеком. Примерно десять дней назад его Отдельная тяжёлая механизированная бригада особого назначения исчезла с южного участка фронта. Большевики предприняли беспрецедентные меры маскировки и дезинформации, чтобы скрыть новый пункт дислокации этой бригады. Люди Канариса, по-моему, до сих пор ищут их то ли в Омске, то ли в Ташкенте. Я же, поставив себя на место Сталина, после долгих размышлений с самого начала считал, что такой части нечего делать в глубоком тылу. Три дня назад мои люди обнаружили эту элитную большевистскую часть прямо у вас под носом – во вторых эшелонах Жукова, в Кубинке. Так что, мой дорогой генерал-фельдмаршал, скорее всего вы и есть их следующая жертва. Вы только не волнуйтесь – по самым пессимистическим прогнозам у вас ещё есть месяц-полтора для подготовки к отражению наступления русских.

Эта часть только что вышла из тяжелейшего сражения и нуждается в пополнении живой силой и техникой. Но, – при этих словах Гейдрих поднял палец вверх, – никогда нельзя надеяться лишь на предварительные расчёты. Мне нужны люди, которые смогут заменить мою команду, погибшую от рук большевистских убийц. В первую очередь мне понадобятся фронтовые разведчики, потом – опытные следователи и эксперты-криминалисты СД и гестапо... Вы уже слышали, что я имею право потребовать от вас всё, что мне будет необходимо для работы.

Генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге встрепенулся.

– Герр обергруппенфюрер, я думаю, что вы совершенно правы. Давайте сделаем так: сегодня вечером мы соберём вам всех необходимых специалистов. А завтра утром выедем в штаб 4-й полевой армии, расположенный в прифронтовом Юхнове. Я немедленно дам распоряжение собрать там лучших фронтовых разведчиков. Как правило, эти люди воюют здесь с октября месяца прошлого года и прекрасно изучили местность. А пока не откажите мне в любезности, отужинайте вместе со мной. Как мне сообщили, последний раз вы ели ещё утром, в Варшаве.

«Умный, – подумал Гейдрих про себя, – уже примазывается». Хотя, как ни странно, в пустом животе началось урчание только после его напоминания. Так, стоп! Сейчас он сказал что-то ещё, что резануло по ушам, но что же? Проклятый голод! А! Вот! Вспомнил! Он повернулся к своему собеседнику.

– Генерал-фельдмаршал, вы сказали "поедем". Значит ли это...?