Кровавая работа

Посетителей в магазине не оказалось. Все пространство занимали дешевые часы всевозможных размеров. Сделанные без особой фантазии, они больше подходили для классных комнат или лавки автозапчастей, нежели для дома. На стене позади прилавка восемь одинаковых моделей демонстрировали время в крупнейших мировых столицах. На складном стуле за витриной скучала девушка. Страшно вообразить, как медленно тянется для нее время в отсутствие покупателей и в окружении многочисленных часов. Маккалеб твердым шагом двинулся к прилавку.

– Где мне найти мистера Толивера?

– Арнольда или Рэнди?

– Арнольда.

– Сейчас уточню. Вы по какому вопросу?

– Я здесь не по поводу часов. Провожу дополнительную проверку по запросу управления шерифа от третьего февраля.

Маккалеб демонстративно шлепнул стопку протоколов на прилавок, чтобы девушка убедилась в их подлинности. Потом упер руки в боки, ненавязчиво распахнув полы спортивного пиджака. При виде кобуры глаза продавщицы расширились. Она сняла трубку телефона и набрала три цифры.

– Арни, это Венди. Здесь пришли из управления шерифа насчет какого-то расследования.

Маккалеб не стал указывать девушке на ошибку. Он не лгал ей, даже не собирался. Не прикидывался тем, кем в действительности не является. Хочет делать неверные выводы, ее право. Выслушав невидимого собеседника, Венди подняла голову.

– О каком расследовании речь?

Маккалеб кивнул на телефон и вытянул руку. Поколебавшись, девушка передала ему трубку.

– Мистер Толивер? Меня зовут Терри Маккалеб. Пару месяцев назад вы беседовали с детективами Ритенбаухом и Агиларом по поводу вашего сотрудника Михаила Болотова. Припоминаете?

Повисла долгая пауза. Наконец Толивер выдавил «да».

– Сейчас дело перепоручили мне. Ритенбаух с Агиларом заняты другим расследованием. У меня появились дополнительные вопросы. Мы можем встретиться?

Толивер снова замялся.

– Вообще-то, у нас дикий завал.

– Много времени это не займет. Вы ведь не хотите, чтобы убийца и дальше разгуливал на свободе?

– Даже не знаю…

– Чего вы не знаете?

– Хм, ладно, проходите. Венди скажет куда.

Маккалеб направился вглубь здания, лавируя среди сборочных и упаковочных станков, и через три минуты добрался до конторы, расположенной рядом с погрузочной платформой. В контору вела небольшая лестница. Рядом с дверью помещалось окно, из которого Толивер мог наблюдать за сотрудниками и контролировать приемно-погрузочные работы. По пути в офис Маккалеб слышал разговоры сборщиков. Раза три в них мелькала русская речь.

Когда Маккалеб возник на пороге конторы, худощавый мужчина лет шестидесяти, со смуглой обветренной кожей и седыми растрепанными волосами – очевидно, Толивер – повесил трубку и жестом пригласил гостя войти. Из его нагрудного кармана торчал пластиковый кожух, набитый шариковыми ручками.

– Только в темпе, – предупредил Толивер. – Мне еще проверять накладные на погрузку.

– Как скажете. – Маккалеб сверился с протоколом, лежащим поверх стопки документов. – Два месяца назад вы сообщили Ритенбауху и Арранго, что двадцать второго января Михаил Болотов работал в ночную смену.

– Не отрицаю, говорил. И добавить мне нечего.

– Уверены, мистер Толивер?

– Конечно уверен! У нас все как в аптеке. Перед визитом детективов я специально поднимал ведомости. Даже предъявлял табель.

– Ваши показания основаны исключительно на платежной ведомости? Или вы своими глазами наблюдали Болотова на рабочем месте?

– Он был на работе, сто процентов. Михаил еще ни одного дня не пропустил.

– И он оставался в цеху вплоть до десяти?

– На его пропуске отмечено…

– Речь не о пропуске, а о том, можете ли вы засвидетельствовать, что Болотов досидел полную смену.

Толивер молчал. Маккалеб посмотрел в окно, на бесчисленные ряды станков.

– У вас много народа в подчинении. Сколько из них работает с восьми до десяти?

– В настоящий момент восемьдесят восемь.

– А два месяца назад?

– Примерно столько же. К чему вы клоните?

– К тому, что вы обеспечили человеку алиби, основываясь лишь на отметке в пропуске. Болотов не мог уйти пораньше и попросить приятеля прокомпостировать пропуск за него?

Толивер не ответил.

– Хорошо, забудем о Болотове. Такие конфузы в принципе случались? Никто никогда не пытался смухлевать с пропусками?

– Мы на рынке шестнадцать лет. Всякое бывало.

– Болотов мог воспользоваться схемой? – наседал Маккалеб. – Или вы лично дежурите на табельных часах и следите, чтобы никто не пробил две карточки – за себя и за того парня?

– Теоретически мог. Мы не караулим. Вечерние смены обычно закрывает сын, я к тому времени уже дома. А он следит за порядком.

У Маккалеба перехватило дыхание, в крови забурлил адреналин. Чутье снова не обмануло. Если предъявить слова Толивера на суде, алиби Болотова рассыплется, как карточный домик.

– Вашего сына зовут Рэнди?

– Да.

– С ним можно побеседовать?

– Он сейчас в Мексике. Мы открываем новый завод в Мехикали. Рэнди катается туда каждый месяц. Вернется через неделю.

– А если позвонить?