Кровь ацтека. Тропой Предков

Я уже прекрасно знал, что змеи эти — никакие не злые духи и пребывают они не в телах больных, а в корзинке, навьюченной на нашего осла. По-видимому, таким образом Целитель хотел мне сказать, что убирает из людских голов дурные мысли, которые зачастую и составляют суть всех недугов.

Хотя я и помогал клирику ампутировать ногу у шлюхи, не говоря уж о множестве других лечебных процедур, на которых неизменно присутствовал, мне казалось странным, что можно избавлять людей от недугов, воздействуя на их мысли. Однако, похоже, метод себя оправдывал. Каждый человек, из которого извлекали змею, улыбался, и его состояние явно улучшалось.

Женщина, страдавшая от домогательств покойника, принесла нам на завтрак кукурузные лепёшки и мёд и сказала Целителю, что впервые за многие месяцы славно выспалась. Ну а представьте себе, что она обратилась бы с жалобой на призрак к доктору-испанцу. Тот послал бы её к священнику для изгнания дьявола, и ладно бы ещё, если бы тот ограничился применением против нечистого молитв, креста и святой воды. Но ведь он вполне мог призвать на помощь инквизиторов, чтобы выяснить, а не ведьма ли перед ним.

Ну и чей метод более щадящий? И более действенный?

Я начал понимать, что имел в виду Целитель, заявляя, что испанцы покорили плоть индейцев, но не дух.

42

Проснувшись поутру, я не увидел рядом Целителя, а подойдя к ручью, чтобы умыться, обнаружил его на маленькой полянке между деревьев. Целителя окружали птицы, одна сидела у него на плече и ела с ладони.

Позднее, когда мы направлялись к следующей деревне, он сообщил, что ему открылось обо мне сокровенное знание.

— Ты уже умер однажды, — заявил Целитель, — и умрёшь снова, прежде чем узнаешь своё настоящее имя.

К сожалению, разъяснять что-либо старик отказался, и это пророчество так и осталось для меня невнятным.

Странствуя от деревни к деревне, Целитель начал наставлять меня в познании Пути ацтеков.

Исконно индейский образ жизни заключался в том, чтобы почитать семью, клан, племя и богов. С самого рождения детей учили и воспитывали, прививая им чёткие представления о том, как положено себя вести, как относиться к другим, как вообще следует правильно жить.

Пуповину младенца мужского пола отдавали воину, который зарывал её на поле боя, что должно было помочь мальчику вырасти сильным и смелым. Пуповину девочки, которой предстояло вести хозяйство, зарывали дома под полом.

   — Когда у ацтеков рождается ребёнок, — сказал Целитель, — отец призывает прорицателя, чтобы тот прочёл путь, предначертанный родившемуся. Знак того дня, в который человек появился на свет, оказывает влияние на всю его жизнь. Есть добрые знаки, которые приносят счастье, здоровье и даже богатство, и плохие, они предвещают неудачу и болезни.

   — И каким же образом определяются эти пути?

   — Нужно сверяться с Тональматль, Книгой судеб, в которой всё подробно описывается. Разумеется, чтобы предсказание было точным, необходимо знать не только знак дня и недели твоего рождения, но и сопутствовавшие тому события. Благоприятные знаки рождения, понятное дело, даруют благо и тебе самому... но только если ты ведёшь жизнь в соответствии с этим знаком. Дурной образ жизни превратит самый благоприятный знак рождения в плохой.

Он поинтересовался днём и временем моего рождения. Это я знал, а также помнил намёки отца Антонио на некие зловещие события, сопутствовавшие моему рождению. Из разговоров на улицах Веракруса я имел понятие о благоприятных и неблагоприятных днях. Дни ацтекского календаря имели номера и названия. Например, Первый Крокодил, то есть первый в череде дней Крокодила, считался благоприятным, а, скажем, Пятый Коатль, то есть Змей, — нет. Но о том, хорошие они или нет, я знал лишь про несколько знаков, хотя и слышал, что их вроде бы очень много. Есть дни, названные в честь оленя, кролика, воды, ветра и ещё невесть чего.

Целитель скрылся в лесу на добрых два часа, а по возвращении мы вместе съели всё, что я приготовил на костре, пока его не было. Надо сказать, что за время его отсутствия мне, как признанному ученику чародея, довелось предсказать судьбу какой-то беременной индейской женщине, у которой уже были две дочери и которой очень хотелось сына. Осмотрев пепел в её очаге, я для пущей важности прокричал что-то по-латыни пролетавшей мимо птичьей стайке, после чего с уверенностью заявил, что она может ждать мальчика. На радостях женщина вручила мне утку, которую я и поджарил на ужин.

Правда, сказать Целителю, что мне заплатили за предсказание будущего, я не решился. И скромно слушал его поучения, вдохновенно поедая утку.

   — Судьба каждого из нас предопределена богами, — торжественно вещал он. — Некоторым явлены светлые знаки доброй удачи, в то время как удел других — боль и страдания.

Старик покачал головой.